Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

– Не рассчитывай на многое, прошу. Помни, кто я. Есть такие вещи, на которые я не рискну пойти. Надеюсь, ты понимаешь.

– Да, Кэтрин. Я буду терпелив. Ради тебя я готов ждать вечно.

Джейн проявляла невероятную услужливость. Разумеется, они могут воспользоваться ее спальней! Она постоит на страже в галерее. Она так рада, что они снова стали друзьями.

В первый раз оставшись наедине с Томом в залитой лунным светом комнате, Екатерина ощущала неловкость. Широкая кровать под балдахином манила, но нет, относительно этого она ясно выразила свою позицию. Том поцеловал ее, сперва почтительно, потом более требовательно, однако она отстранилась и сказала:

– Давай просто поговорим.

– Как хочешь.

Они сели на скамью у изножья постели и предались воспоминаниям о старых добрых днях, проведенных в Оксон-Хоате и Ламбете.

– У меня были любовники и раньше, – призналась Екатерина.

– Это не имеет значения, – сказал Том. – Теперь они мне не соперники.

Ни он, ни она не упоминали о главном сопернике, который, ничего не подозревая, спал в огромной опочивальне за дверью в дальнем конце галереи.

– Ты до сих пор общаешься с Бесс Харвей? – спросила Екатерина.

– Нет, – ответил Том. – Это было мимолетное увлечение. С тобой я надеюсь на более серьезные отношения.

Почему, спрашивала себя Екатерина, она так сильно хочет Тома, впитывает в себя каждую его черточку, у нее перехватывает дыхание от близости с ним, и при этом она не может высказать ему свои чувства?

– Я тоже на это надеюсь, – сказала она, понимая, что произнесенные слова не передают и малой толики испытываемых ею бурных эмоций.

– Я принес тебе подарок, – Том дал ей кольцо с гранатом, – в знак моей любви. Знаешь, милая Кэтрин, я люблю тебя больше, чем король и любой другой человек на свете. И надеюсь только на то, что ты могла бы полюбить меня хотя бы вполовину так же сильно.

Упоминание о Генрихе заставило Екатерину почувствовать себя такой подлой изменницей, что остальных слов Тома она почти не слышала и молчала. Том обнял ее одной рукой:

– Скажи, что я могу надеяться.

– Да, ты можешь надеяться, – проговорила она. – А теперь я должна идти. Становится поздно, и мои дамы забеспокоятся, где я.

– Неужели так скоро? – Том выглядел потрясенным.

– Да! Спокойной ночи, Том.

Она вышла из комнаты со слезами на глазах. Какая досада, что она, всегда знавшая, чем и как прельстить поклонника, должна вести себя так неловко с любимым мужчиной. А это была любовь, она не сомневалась. Совершенно другая, не такая, как к Генриху. Господи, только бы Тома не отвратила ее скованность! Это была последняя мысль Екатерины, прежде чем она уснула.

Через несколько дней Джейн сообщила ей, что Том заболел.

– Нашего друга сильно лихорадит, и ему велено оставаться в своей комнате.

Екатерине хотелось пойти к нему, застращать докторов и сделать все возможное, чтобы он поправился. Вдруг Том умрет? Она тогда, наверное, тоже зачахнет с горя.

Все, что она могла сделать, – это послать к любимому с услужливым Моррисом, ее пажом, подарки, которые было дозволено отправить занедужившему слуге: красное мясо, чтобы дать силу его крови, и свежую рыбу, полезную всем болящим. Моррис сообщил, что мистер Калпепер был очень рад подаркам и обещал наградить его.

Екатерина знала, что рискует, но не могла устоять и решила отправить Тому письмо, которое планировала спрятать в корзине с белыми хлебцами. Марать бумагу она не любила, поэтому принялась диктовать всегда готовой услужить Джейн то, что хотела сказать. Потом, не желая упускать прекрасной возможности ясно выразить свои чувства, но при этом стремясь сохранить их в тайне от посторонних, она решила продолжить свое послание самостоятельно.

Закончив, она перечитала написанное.