Порочная королева. Роман о Екатерине Говард

Утром она вновь обретала смелость, убежденная, что наслаждаться любовью обоих главных мужчин в своей жизни – это возможно. В таком настроении она посылала весточку Тому через леди Рочфорд, сообщая, что истомилась и умирает от любви к нему, или передавала какой-нибудь подарок. Часто Моррис, с которого Екатерина взяла клятву хранить тайну под угрозой увольнения, если он проболтается, приносил ей ответный дар.

В начале мая Екатерина на барке отправилась в королевскую резиденцию в Челси, чтобы проверить, все ли там готово к приезду ее падчерицы леди Елизаветы. Генрих наконец согласился, что пришло время познакомить новую королеву с его младшими детьми. Кэтрин с нетерпением ждала встречи. Елизавете было семь лет – еще дитя, и характер у нее наверняка не такой тяжелый, как у ее сестры леди Марии; к тому же она племянница Екатерины по матери.

Хорошо бы Том поехал с ней, но это невозможно. Не его дело – сопровождать королеву, если только ему не прикажет Генрих, а Генрих этого не делал. Но как приятно было бы прогуляться вместе по этим прекрасным садам, пообедать под сенью этих деревьев у реки!

Удовлетворенная тем, что лучшая посуда выставлена на видные места, мебель натерта до блеска, а постельное белье отбелено и накрахмалено до хруста, Екатерина остановилась в замке Байнарда – одном из своих поместий, полученных в приданое. Массивное белокаменное здание с высокими башнями величественно возвышалось на берегу Темзы в нескольких улицах от собора Святого Павла. Через два дня она вернулась в Челси, где ей сообщили, что Елизавета уже прибыла и гуляет по саду. Идя по гравийной дорожке в сопровождении своих дам, Екатерина увидела впереди маленькую девочку с длинными огненно-рыжими волосами и одетую в черное женщину. «Наверное, это няня Елизаветы, миссис Эстли», – заключила она. Генрих на все лады расхваливал эту даму, говоря, как она образованна и как хорошо заботится о благополучии его дочери.

Заслышав приближающиеся шаги, девочка обернулась, и Екатерина испугалась, увидев, какое старое у Елизаветы лицо. В манере этой малышки ощущалась царственная настороженность, что неудивительно, учитывая ее статус незаконнорожденной и судьбу матери. Елизавета сделала изящный реверанс, склонив голову. Екатерина собиралась взять девочку на руки и разыграть роль доброй мачехи, но инстинкт подсказал, что тискать и ласкать этого ребенка, полного собственного достоинства, не нужно. Поэтому она наклонилась с приветливой улыбкой и легонько чмокнула Елизавету в обе щеки.

К вечеру Екатерина поняла, что между ними лежит непреодолимая пропасть. Елизавета была развита не по годам и не по-детски мудра. Она обладала значительными познаниями о разных вещах. Екатерина не могла состязаться с ней в учености. Роднило их одно лишь тщеславие, а разговоры о моде не будешь вести вечно. О женщине, кровь которой текла в жилах у них обеих, по понятным причинам, не упоминалось. Кроме того, Елизавета проявляла норов. Она хотела ехать в Уолтхэм, где их ждал Генрих с принцем Эдуардом. Было вполне очевидно, что отец – ее герой, и на мачеху у нее мало времени. Екатерина попыталась сблизиться с Елизаветой, но это оказалось нелегко. Она напомнила себе, что у девочки уже были две мачехи, и ни одна не продержалась долго. Можно ли винить малышку за то, что она не желала отдавать свое сердце еще одной? «Ирония в том, – подумала Екатерина, – что я-то, вероятно, останусь ее мачехой надолго».

На следующий день они поехали в Далленс, королевское поместье в Эссексе, неподалеку от аббатства Уолтхэм. Там в холле их ожидал Генрих с леди Марией, державшей за руку принца Эдуарда. Генрих раскрыл объятия для Елизаветы, и та, забыв сделать реверанс, бросилась в них.

– Кэтрин, моя дорогая, приветствую вас! – воскликнул король, обнимая ее. От неловкости, разделявшей их прежде, не осталось и следа. Она поняла, что прощена. – Как же я скучал по вам! – сказал Генрих, отпустил Екатерину и легонько подтолкнул сына в ее сторону. – Позвольте представить вам принца Уэльского.

Екатерина зачарованно следила, как трехлетний крепыш протопал к ней и совершил удачную попытку изящно поклониться, затем, так как он был наследником Англии, она сделала ему маленький реверанс, отчего малыш гордо хохотнул.

– Какой вы милый мальчик, ваша милость! – воскликнула Екатерина. – Я привезла вам подарок. – Она вынула из кармана серебряную лошадку и всадника, уместившихся на ее ладони.

Генрих одобрительно улыбался.

– Что вы скажете, сэр?

– Благодавю вас, коволева Кефевин, – проговорил Эдуард. Его прелестное личико, похожее формой на сердечко, с пухлыми щечками и острым подбородком порозовело от удовольствия. Он показал игрушки своей сводной сестре Елизавете. – Смотви Бесс, пвавда квасивые?

Та вместо ответа крепко обняла брата и спросила у отца:

– Можно мы пойдем играть, сир?

– Идите. Миссис Эстли, отведите их в сад.

Няня подошла и взяла детей за руки. Несмотря на дорогие одежды и слуг, эти два ребенка, лишившиеся матерей, выглядели такими уязвимыми.

– Они неразлучны, – заметила Мария. – Трогательно видеть, как они любят друг друга.