Порочный красный

Мне это не понравилось. Свадьбы – это глазурь на капкейке твоей жизни. И если эта глазурь нехороша, кто может захотеть остаться за столом, чтобы съесть сам капкейк?

Мы пялились на этот стеклянный пол минут пятнадцать, прежде чем я наконец сказала:

– Мне хотелось быть Русалочкой. – Он засмеялся, но затем его лицо стало серьезным. Он дернул один из моих локонов.

– Это будет прекрасная свадьба, Ли. Ты будешь Русалочкой. Прости меня, я говорил, как болван.

* * *

За десять минут до свадьбы в комнату торопливо вошла моя мать. Это был первый раз, когда я увидела ее в тот день. Она наклонилась ко мне, когда Кортни наносила на мои губы помаду. Катин, которая, сидя в противоположном конце комнаты, заканчивала наносить свой собственный макияж, встретилась со мной взглядом в зеркале. Она была отлично знакома с моей матерью и ее ужимками. Я подавила подступившую к горлу тошноту, пока Кортни убирала с моих губ избыток помады с помощью бумажного носового платка.

– Привет, мама, – сказала я, повернувшись, чтобы улыбнуться ей.

– Почему ты выбрала этот оттенок губной помады, Леа? Ты похожа на вампира.

Я взглянула на себя в зеркало. Кортни использовала мой фирменный оттенок красного, но, возможно, он и впрямь выглядел слишком уж по-готски для свадьбы. Я взяла бумажный носовой платок и стерла помаду, после чего показала на розовую помаду. Давай попробуем вот эту.

Моя мать смотрела на меня с удовлетворением, пока Кортни мазала мои губы новой помадой.

– Почти все уже здесь. Это будет самая впечатляющая свадьба года, я могу тебе это гарантировать.

Я расплылась в улыбке.

– И самая красивая невеста, – добавила моя сестра, нанося на мои щеки румяна.

– И самый сексуальный жених, – бросила через плечо Катин.

Я захихикала, признательная им за поддержку.

– Что ж, будем надеяться, что на этот раз ей удастся удержать его, – сказала моя мать. Катин уронила щеточку-аппликатор для нанесения туши на ресницы.

– Мама! – рявкнула Кортни. – Это так неуместно. Неужели ты не можешь не вести себя как стерва?

Мне такое замечание не сошло бы с рук. Моя мать нахмурилась, глядя на свою любимую дочь. Я поняла, что между ними назревает ссора.

Я положила ладонь на предплечье Кортни. Мне не хотелось, чтобы сегодня происходили ссоры. Я хотела, чтобы все было безупречно. Я проглотила обиду и улыбнулась своей матери.

– Мы с ним любим друг друга, – уверенно возразила я. – Мне не надо ни за что держаться. Он мой.

Она подняла свои безукоризненные брови и плотно сжала губы.

– Всегда есть что-то такое, что они любят больше, – сказала она. – Будь то женщина, или машина, или…

Она замолчала, но я мысленно закончила ее речь: или другая дочь.

Кортни, не ведающая, что наш отец оказывает ей предпочтение, продолжала румянить мои щеки.

– Ты так цинична, мама. Не все мужчины такие.

Моя мать снисходительно улыбнулась своей младшей дочери и провела ладонью по ее щеке.

– Нет, любовь моя, – проворковала она, – с тобой они и впрямь не такие.

Я поняла, что она имеет в виду, а Кортни нет. Я смотрела на ее ладонь на щеке моей сестры, и мне было больно. До меня она дотрагивалась редко. Даже будучи маленькой, я считала, что мне повезло, если в мой день рождения она обнимала меня. Отвернувшись от них, я подумала о Калебе. И мне сразу же стало лучше. Сегодня мы создадим нашу собственную семью. Я никогда, никогда не буду относиться к моему ребенку так, как они относятся ко мне. Независимо от обстоятельств. А Калеб станет самым лучшим отцом. И я буду оглядываться на мою прежнюю жизнь из счастливой новой жизни. Калеб.

У меня был он. Да, возможно, больше у меня никого не было, но мне было достаточно его одного.

За пять минут до того, как должна была начаться церемония, послышался стук в дверь. Моя мать уже ушла, и со мной находились только Катин и Кортни.

Кортни побежала к двери, чтобы посмотреть, кто это, пока Катин помогала мне надеть туфли.

Она вернулась, улыбаясь.

– Это Калеб. Он хочет поговорить с тобой.

Катин покачала головой.

– Ну нет! Он не должен видеть ее сейчас. Я разведена, и знаешь, что? Я позволила этому засранцу увидеть меня до того, как мы поженились. – Она сказала это буднично, как будто это было единственной причиной того, что ее брак распался.

Я посмотрела на дверь, и мое сердце учащенно забилось. Я не возражала.

– Вы обе можете спуститься. Я присоединюсь к вам через минуту.

Катин сложила руки на груди, всем своим видом давая понять, что она не сдвинется с места.

– Катин, – сказала я, – Брайан оставил тебя из-за того, что ты спала с его братом, а не из-за того, что он видел тебя в свадебном платье. Так что давай уходи.

Кортни схватила Катин за руку и, прежде чем та успела возразить, вытащила ее из комнаты.

Я разгладила свое платье, быстро взглянула в зеркало и пошла к двери. О чем он хочет поговорить со мной? Мне вдруг стало не по себе. А что, если он хочет все отменить? Есть ли вообще веская причина для того, чтобы жених захотел поговорить с невестой перед самой свадьбой, до того, как он женится на ней?

Я чуть-чуть приоткрыла дверь.

– Ты не должен меня видеть, – сказала я.