Порочный красный

Он схватил меня чуть ли не грубо и сжал в объятиях. Я прижалась к нему, не заботясь ни о моем макияже, ни о моей прическе. Именно таков был путь к его сердцу. Я сыграла на его сострадании и на его потребности защищать тех, кто сокрушен и потерян.

В дверь постучали снова. Калеб отстранил меня и держал на расстоянии вытянутой руки, глядя мне в лицо. В его взгляде что-то изменилось. В ту минуту, когда я сообщила ему свою тайну, я стала для него кем-то другим, не тем, кем была прежде. Знала ли я, что это произойдет, намеренно ли я не спешила говорить ему правду и сказала только сейчас?

Он легко провел пальцем от корней моих волос вниз по моим лбу, носу, губам, горлу.

– Ты выглядишь потрясающе, – сказал он. – Я могу сам повести тебя под венец?

Мое сердце затрепетало от счастья. Он все-таки женится на мне.

– Да, конечно.

– Леа…

– Да?

– Я не причиню тебе боль. Я буду заботиться о тебе. Ты веришь мне?

– Да, – солгала я.

Глава 23

Настоящее

Она выглядит так же, как прежде. Темные распущенные волосы, спадающие до талии. Она похожа чуть ли не на цыганку в своих сине-зеленых льняных брюках и облегающей кремовой блузке, небрежно спущенной с плеча с рельефными мышцами. Я смотрю на ее серьги в виде золотых колец шириной с мою ладонь. Они придают ей экзотический и немного опасный вид. Рядом с ней я всегда чувствовала себя дурнушкой.

Ее взгляд скользил по немногочисленным посетителям закусочной, ища знакомое лицо. Вот старик, вот парочка, сидящая на диване в кабинке, вот два официанта, раскладывающие столовые приборы и салфетки… и я.

На ее лице отражается шок – ее губы чуть приоткрываются, глаза округляются. Внезапно она напрягается. Ее взгляд шарит по залу, и я понимаю, что она ищет его. Я качаю головой, чтобы дать ей понять, что его тут нет. Я отпиваю свой кофе и жду.

Она решительно идет к моему столу и, когда доходит до него, не садится, а продолжает стоять, пристально глядя на меня.

– Бывшая клиентка, да? – сухо произносит она.

– Ну, так ведь оно и есть, не так ли? – Я жестом приглашаю ее сесть. Я отправила в ее офис анонимное сообщение, заявив, что я ее бывшая клиентка, которая оказалась в отчаянном положении из-за неладов с законом. И попросила ее встретиться со мной в закусочной «У Тиффани». Я понятия не имела, придет она или нет, но это было лучше, чем явиться к ней в офис.

Она осторожно садится напротив меня, ни на секунду не сводя глаз с моего лица.

– Ну, какого хрена тебе надо?

Я передергиваюсь. Несмотря на свои лабутены, она остается тем же неотесанным белым быдлом, что и всегда.

– Я подумала, что, возможно, ты могла бы просмотреть для меня этот документ. – Я достаю из сумки бумаги, которые я украла из шкафа для документов в кабинете Калеба, кладу их на стол и пододвигаю к ней.

– Что это? – спрашивает она. И смотрит на меня с отвращением. Да как она смеет глядеть на меня так? Она разрушила мою жизнь. У меня было бы все, если бы не ее коварство и загребущие руки.

Но при этом я, вероятно, сидела бы сейчас в тюрьме. Я отбрасываю эту мысль. Сейчас не время для благодарности. Сейчас время ответов.

Я тычу пальцем в документ, лежащий перед ней на столе.

– Посмотри на это сама.

Не двигая головой, она смотрит на бумаги, затем опять на меня. Это жесткий впечатляющий способ запугивания. То, как искусно она использует язык тела, вызывает восхищение.

– С какой стати мне это делать? – вопрошает она.

От ее взгляда мне становится зябко. Я вспоминаю, как стояла на трибуне для дачи свидетельских показаний, и мой пульс учащается. Я пытаюсь проделать тот же трюк, что и она.

– Это бумаги Калеба, – одними губами произношу я.

Не знаю, в чем тут дело: в том, что я упомянула его имя, или в том, что срабатывает мое подражание языку ее тела, но она напрягается.

К нашему столу подходит официант. Оливия берет бумаги в руки.

– Принесите ей кофе и две порции сливок, – говорю я. Он уходит. Оливия отрывает взгляд от документа и смотрит на меня. Я девять месяцев проводила с ней почти каждый день. Мне известно, что ей нравится.

Пока она читает, я пью свой кофе и смотрю на ее лицо.

Официант приносит ей кофе. Не поднимая глаз, она выливает сливки в свою чашку.

Она начинает подносить чашку к губам, но на полпути ее рука замирает. Кофе проливается, когда она шваркает чашку о стол. И резко встает.

– Где ты это взяла?

Она пятится от стола, мотая головой.

– Почему там значится мое имя?

Я провожу языком по зубам.

– Я надеялась, что ты сможешь ответить мне на этот вопрос.

Она бросается бежать к двери. Я встаю, кидаю на стол двадцатку и иду за ней.

Я следую за ней на парковку и догоняю ее возле газетного киоска.

– Ты не отвертишься – тебе придется объяснить мне, почему твое имя стоит на этих документах на собственность вместе с именем моего мужа!

Ее лицо побледнело. Она качает головой.

– Я не знаю, Леа. Он никогда… я не знаю.

Она закрывает лицо руками, и я слышу ее всхлип. Это только злит меня еще больше. Я с угрозой придвигаюсь к ней.

– Ты спишь с ним, да?

Она отнимает руки от лица и возмущенно смотрит на меня.