Порочный красный

– Детей? Ты считаешь, что Калеб хочет иметь ребенка? – Мы не разговаривали о детях с тех пор, как поженились, и до этого тоже. Я даже не думала об этой возможности. Я даже не была уверена, что хочу иметь детей. Мне было достаточно Калеба. А Калеб хотел их. Он всегда их хотел.

– Дети сближают людей. – Она улыбнулась. – Особенно когда они расстались.

Мы несколько минут просидели молча, затем она заговорила опять:

– Тебе не следовало позволять ему нанять эту женщину.

Я подавилась едой.

– Оливию? – спросила я.

Лука кивнула.

– Да, Оливию. От нее жди беды. И так было всегда. Оставь прошлое в прошлом, Леа. Делай то, что ты должна сделать. Я полностью поддерживаю тебя.

Я впервые задалась вопросом о том, что Лука знает о тех месяцах в жизни Калеба, когда у него была амнезия. Известно ли ей что-то о том времени, которое он провел с Оливией? Рассказывал ли он ей об этом?

Я вернулась домой, готовая поговорить с Калебом о том, чтобы завести детей. Но прежде чем я произнесла эти слова, он сообщил мне, что возвращается в свою квартиру в кондоминиуме.

– Ты бросаешь меня? – проговорила я, не веря своим ушам. – Мы же были счастливы… до этого суда. Мы перестали работать над нашими отношениями. Мы можем начать ходить к консультанту по вопросам брака и семьи.

– Это ты была счастлива. Насчет себя я не уверен.

– Выходит, ты лгал мне?

– Ты никогда не спрашивала меня об этом, Леа. Ты умеешь закрывать глаза на то, чего не хочешь видеть.

– Это из-за пренавина? Из-за тех людей, которые умерли от него?

Он вздрогнул.

– Мне трудно уложить в голове те решения, которые ты принимала.

– Это и заставило тебя изменить твое отношение ко мне?

Он холодно рассмеялся.

– Когда я женился на тебе, я знал, что у тебя проблемы. – Он вздохнул, и у него сделался почти грустный вид. – Это заставило меня взглянуть по-другому на самого себя.

Я не понимала. Мой отец манипулировал мной. Конечно же, он это понимал. Но что он имел в виду, говоря, что у меня проблемы?

Двадцать четыре часа спустя Калеб съехал.

Термин «депрессия» даже близко не подходит для описания того, через что я прошла. Я потеряла своего отца, свою карьеру и своего мужа – и все за один год. Я лежала, свернувшись калачиком, и плакала много дней… много недель. Никто не приходил. Я пыталась позвонить моей сестре, но она больше почти не отвечала на звонки. Катин встречалась с каким-то новым парнем, и ей было недосуг. Моя мать переехала в наш загородный дом в Мичигане, как только был зачитан вердикт.

Я позвонила Сету. Лучше бы я этого не делала.

Глава 33

Настоящее

Я неотступно думаю о звонке Кэш, съедаю еще больше изюма в шоколаде и смотрю шоу Нэнси Грейс. Я ищу в Интернете фотографии котиков со смешными подписями. Никто не знает, что мне нравятся такие вещи – это секрет. Сэм ловит меня с поличным.

– Ты это серьезно?

Я закрываю свой ноутбук.

– Ты не должен об этом рассказывать.

– Кому я могу об этом рассказать? Твоему клубу книголюбов?

– У меня есть подруги. И никто из них не читает книг. – Я одурела от сахара и хихикаю. Сэм поднимает одну бровь. – И ты этим гордишься?

Я отворачиваюсь, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Няня моей дочери критикует все прикольные вещи.

– Нет, Сэм, – вздыхаю я. И добавляю: – Раньше я много читала… в старшей школе.

– Журнал «Космополитен»?

Он складывает выстиранное белье – он постоянно складывает выстиранное белье.

– Неужели тебе никогда не надоедает это делать?

– Да, мне это надоедает. Но это моя работа.

О да.

– Я читала романы. Но потом мне стало не до чтения.

Я кладу в рот еще несколько конфет и смотрю на экран телевизора с выключенным звуком.

– Мне стало не до чтения, потому что я была слишком занята, трахаясь с парнями, – хочется сказать мне.

– Сэм?

– Да?

– Что было в той коробке, которую Оливия открыла на своем дне рождения?

Он встряхивает одеяльце и умело складывает его, так что получается маленький квадратик.

– А тебе не все равно?

– Что, если эту коробку ей прислал Калеб? – тихо говорю я.

Он избегает смотреть на меня.

– Кэмми считает, что так оно и было. Но я не знаю, что в ней было, так что не спрашивай.

Я съедаю еще много изюма в шоколаде. И сделав вид, будто я прикусила язык, вскрикиваю, чтобы оправдать слезы, навернувшиеся мне на глаза.

– Леа, – говорит он, – не страшно, если это причиняет тебе боль. Ты должна сказать ему об этом. И если ты подумываешь о том, чтобы сделать карьеру на актерском поприще – то у тебя ничего не выйдет.

– С какой стати он купил ей подарок на день рождения?

Когда Сэм не отвечает, я начинаю снова думать о Кэш. Это порочный круг нездоровых мыслей: Кэш… Калеб… Оливия… Кэш… Калеб… Оливия.

* * *

Последний раз я говорила с Кэш после суда надо мной. Обнаружив ее имя в списке свидетелей обвинения, Оливия провела впечатляющее расследование и выяснила, что на самом деле Кэш незаконная дочь Чарльза Смита. К моему удивлению, Оливия явно не получила удовольствия, сообщая мне об этом. Она даже сказала, что ей жаль.