Порочный круг

— Мне кажется, что церковь не в силах повлиять на боевиков.

— Церковь — нет, а экспериментальный отряд экспедиционного корпуса — сможет. До скорой встречи.

Кардинал еще долго смотрел на мерцавшую в пространстве точку — место фокусировки остывавших лазеров галофона.

Как я и ожидал, база уже оказалась наглухо блокированной. Вокруг нее разместилась дивизия придурков. Свыше сорока тысяч кое-как вооруженных человек вели себя беспечно, поскольку полагали, что экспедиционный корпус никогда не нападет первым, а если даже свершится чудо, и этой ватаге удастся проникнуть сквозь силовой барьер базы, много крови наверняка тоже не прольется — устав запрещает нам вести активные боевые действия против людей. Полицейских, естественно, в округе не было. Обрадовавшись тому, что боевики почти в полном составе покинули черту города, полицейские формирования окружили снаружи мегаполис, дабы всеми силами воспрепятствовать возвращению этой оравы варваров на улицы. Тот факт, что повстанцы оказались в дурачках — база экранирована, а город оцеплен, — естественно, не привносил умиротворения в их разгоряченные спиртным и травкой мозги. Мэрия распорядилась снабжать орду всем необходимым, теша себя надеждой, что боевики так и останутся на веки вечные сидеть между изолированной базой и оцепленным мегаполисом.

Все это очень развеселило Скорпиона, а когда наш корабль облепили сотни авиеток, подобно рою пчел вокруг матки, он довел себя до икоты. Мы, разумеется, благополучно приземлились, соединив собственное силовое поле и экран базы, как два мыльных пузыря.

Командиром гарнизона представился пожилой, подтянутый и начищенный до глянца полковник генштаба. Обыкновенный смертный человек, чисто случайно, как я понял из его рапорта, оказавшийся во главе немногим более четырех тысяч искусственников. Надо, правда, признать, что он не выказывал ни капли беспокойства по поводу происходящего. Под силовым полем, база могла существовать сколь угодно долго, самостоятельно решая, кого впускать, а кого оставить снаружи. Значит, энергетический потенциал мог бесконечно пополняться. В первые минуты нашего общения полковник был немногословен. До меня, наконец, дошло, что, глядя на мою сутану, он просто не может сообразить, общаться ли со мной, как с кардиналом, или просто как с офицером корпуса. Дабы облегчить ему задачу, я переоделся в боевой скафандр. Командир гарнизона заметно воспрянул духом. Теперь, получается, ответственность за происходящее ложится на меня. Честно говоря, мне было чертовски приятно снова ощутить на себе скорлупку. Вмиг пробудились дремавшие рефлексы. Заняв место оператора, я ' вошел в компьютерные системы базы.

Какое это было наслаждение! Я мчался по помещениям! Я понимал все. Будто глоток горячего чая, стекающего в желудок, ощутил я поток энергии, льющейся из термоядерного реактора. Как кровь в висках, пульсировали генераторы защитного поля. Наконец, как накачанными бицепсами перед зеркалом, поиграл я артиллерийскими башнями, покрутив их в разные стороны, чувствуя, что они под завязку наполнены зарядами. В то мгновение мне хотелось выкрикнуть: "Дайте мне врага!" — я уже был готов к беспощадной схватке, но... За силовым полем были вовсе не съедаемые непомерной злобой к живому киберы, а легковооруженные кретины из мяса, костей, внутренностей и крови — ну, а мне не нравилось созерцать размозженные склизкие остатки людской плоти, которая неинтересно быстро теряет способность к сопротивлению.

Когда я вышел из сети, стоящий рядом Скорпион не выдержал и поделился со мной собственными впечатлениями:

— Фобос, у тебя только что было такое идиотско-счастливое выражение лица, как у младенца, делающего в горшок

— Да? — я захохотал. — А где тебе довелось созерцать таких младенцев?

Но Скорпион просто махнул рукой и дал мне прочесть факс, в котором сообщалось, что сегодня вечером Март и Вольдемариус прибудут для трехсторонних переговоров. Задумавшись, я перевернул листок и посмотрел на его абсолютно белую обратную сторону, будто желая отыскать на ней криптограмму, проливающую свет на то, что должно случиться. Но вот я нехотя поднялся с кресла, потянулся, заставив поскрипеть синтетические мышцы скафандра, и обратился к своему товарищу:

— Ну, друг мой Скорпион, пошли пообедаем, что ли?

— А чо... — он пожал плечами. — Пошли.