Пороги

— До тебя, слыхал, двух председателей посадили. Один вроде картошку заморозил, другой хлеб из-под снега разрешил колхозникам взять для себя, чтобы не гнил. Так, что ли?

— Ты к чему это завел все?

— А если бы не заставляли тебя делать одно, другое, что бы сам решил?

— Это как это?

— Да так. Вот тебе, Николай Перфильев, люди, вот тебе власть. Сделай, чтобы им лучше жилось. Что делать будешь?

— Мы, выходит, не об этом думаем? Я от других отделяться не буду. Как все, так и я.

— Сам, сам что сделал бы?

— Не одна наша деревня на свете. Будет каждый только себе жизнь устраивать, что тогда сложится? Хутора, берлоги, заимки. Нет, я со всеми. Как вся страна.

— Можно подумать, убудет стране, если ты сам думать начнешь. Сказал бы где надо — зачем столько сеять, если убирать не с кем? Опять под снег уйдет.

— Говорил.

— Говорил, а сделал. Кому хуже было бы, если бы отказался от председательства? Израненный, войну прошел. Мог и в городе устроиться. Или бы в лесопункт пошел на какую-нибудь должностишку. Екатерине бы полегче, сколько ей маяться-то? Глядишь, тогда и колхозишко бы ваш по слабосильности и отсутствию кадров прикрыли. Людям не колотиться попусту — определились бы.

— Ты об одном забыл. Когда меня в партию принимали?

— Забудешь, как же. Только что сам под конвоем и не отвез меня в город тогда. Пришлось бы тебе за беглеца отвечать. Зря, выходит, Николай, хотели меня тогда укатать. Я и города строил, и на заводе работал, и немца бил… Сынов еще двоих выращу. Вот оно как получается.

— Не скажи. Не турнули бы вас тогда, сидел бы ты царьком здесь. И городов бы не строил.

— Облагодетельствовали, выходит… Ты чего?

— На шиверу выходим. Выбирай сеть!

— Не поспеть…

— Выбирай! Выгребу…

— Сеть запутали.

— Выбирай как есть…

Сполохи сухого неба выхватывали из темноты яростно гребущего Николая, Рогова, судорожно выбирающего сеть с рыбой. Но уже грозно шумела шивера, и лодку стремительно понесло вниз по течению. Николай перестал грести. Рогов торопливо выбирал в лодку последние метры сети, бросил на сеть гагару. Сел, задыхаясь.

За шиверой река стихла, снова чуть всплескивала у бортов. Николай взялся за весла.

— Заговорились, — проворчал Рогов. — Это сколько ж теперь назад грести?

— Доберемся.

— Дай-ка я на весла сяду. Отдохни.

Рогов поднялся и, качнув лодку, перебрался на место Николая.

Утром

Уже совсем рассвело, когда, пристав к берегу, они стали разбирать сеть, выбирая и выбрасывая на жухлую траву рыбу. Неслышно подошла Екатерина. Некоторое время молча глядела, потом громко сказала:

— Улов не больно богатый.

— Сеть запутали, — недовольно сказал Перфильев.

— Не сработались мы с председателем, — добавил Рогов. — Он в лес, я по дрова…

Екатерина помолчала, потом, как в воду бросилась. Дрогнувшим голосом объявила:

— Александр, мне бы с тобой поговорить. Николай тут один разберется.

Встретила удивленные взгляды мужиков, но глаз не отвела.

— Какие сейчас разговоры? — попытался отказаться Рогов. — Засну еще на ходу.

Екатерина, не ответив, повернулась и пошла по берегу. Рогов оглянулся на Николая, встретился с ним взглядом, пожал плечами. Николай наклонился к сети, и тогда Рогов быстро пошел за Екатериной. Некоторое время они молча шли рядом. Наконец Екатерина спросила:

— Когда уезжать думаешь?

— Уеду… — неопределенно и нехотя ответил Рогов.

— Уезжай. Завтра уезжай. Санька молоко повезет в район, подбросит.

— Зачем так-то? Я ведь вроде не мешаю.

— Не мешаешь, мешаешь… Об чем ты? Душу ты нам изводишь каждому. Ну что тебе здесь? Ведь ушел же. Навсегда ушел. Покуражиться хочешь — вот, мол, я?

— Вон как ты все понимаешь… У вас, значит, душа есть. А у меня?

— Ты один сейчас?

— Один, Катя, один. С тех пор как пробрался вас повидать, а меня понужнули, как зверя какого, все один. Ты вот покрепче кого искала, опереться хотела. А я — послабее. Пусть, думаю, помогу еще кому ни на есть. У меня силы хватит.

— Это Николай-то покрепче?

— Скажешь, нет? Мужик он твердый.

— Блажной он, не видишь, что ли? Последнюю рубаху отдаст, если попросит кто. За нас, можно сказать, чуть ли не на смерть стал. Тем и Саньку спасла. Он к нему знаешь как?.. Чего теперь перебирать? Ты одно, мы другое. Не мешай нам.

— Сына-то я должен знать?

— И Саньку не сманывай. Он говорил мне… Куда он от матери сейчас?

— Не век ему с тобой сидеть. Все одно уйдет.

— Там видно будет. Приму… А ты уезжай. Не мути.

— Уеду, не боись… Понятное дело, не думал, что все просто будет. Заранее себя уговаривал. Думал, полегчает здесь, на родных местах после крови такой, что была. Думал, угляжу, как дальше в жизни пробиваться. Страшно там было, Катя. А тут и вправду полегчало. Вот от чего, казалось бы? А на душе проще, спокойней стало.

— И ладно. Хорошо, что договорились.

— Так и не выпили мы с Николаем. А хотел. Разговор даже прикидывал.

— Ну, выпили бы, и что?

— Да так. Может, поняли бы друг друга. Между нами… Если бы не он тогда, вряд ли мы вообще свиделись. Ладно. Договорились обо всем, запомнили. Что я еще хотел тебе сказать…

— Ну?

— Подаваться вам надо отсюда. Не вытянуть ему сейчас совхоз. Зря он согласие дал. Беде б не быть.