Пороги

Заплакали сразу несколько женщин. Мужики промолчали, молча окружили гроб, подняли и понесли к машине. Смолин отдал почти не тронутый стакан и, не двигаясь с места, долго смотрел им вслед.

Гроб поставили в кузов на пихтовые лапы, закрыли борт. Поэта и Клавдию усадили в кабину, остальные полезли в кузов. Иван оглянулся на оставшегося на кладбище Смолина, постучал по крыше кабины. Машина стронулась с места.

Свадьба

Смолин все с тем же рюкзаком и ружьем за плечами вошел в свой дом и остановился в недоумении. Собранные и упакованные к перевозке вещи, до того в беспорядке сваленные где попало, сейчас были аккуратно сдвинуты к стене и покрыты половиками. А посредине большой опустевшей комнаты стоял большой богато уставленный бутылками и закусками стол. Стулья чинно стояли вокруг стола. А в доме не было ни души. Смолин заглянул в соседнюю комнату, обошел стол, ковырнул вилкой аккуратно уложенную в блюдо селедку, съел кусок. Снял куртку и сел в ожидании во главе стола. Он уже все понял. И действительно, скоро загудели под окнами машины, послышались голоса, смех, зачастила, задыхаясь в не очень умелых руках, гармошка. В дом входила свадьба. Первыми вошли жених с невестой и остановились, в смущении глядя на сидящего за столом Смолина. Следом вваливались гости и тоже смолкали. Наконец стало совсем тихо.

— Интересное дело, — сказал Смолин. — А мне что делать прикажете? Как я себя в этой ситуации вести должен?

— Молодых поздравить, Павел Егорович. Это прежде всего по обычаю. — Из-за спин гостей появился Илья Жернаков, парторг совхоза.

— Илья! — поднялся навстречу Смолин. — Не догулял, примчался…

— Догуляешь тут. Как отписали мне про ваши перемены, ну, думаю, какой там к чертям полосатым отдых. Ноги в руки и до дому. Представил себя на твоем месте, веришь — спать перестал. А ты, я смотрю, и поохотиться успеваешь, и молодых привечаешь. Узнаю Смолина…

— Н-да… — замялся Смолин. — Поспеешь тут… Видал красавцев? — Кивнул он на молодоженов. — Не успел хозяин за порог, они за пироги да за свадебку. Выживают, понимаешь. На все четыре стороны.

— Не греши, Павел Егорович, — выступила вперед Галина мать, теперь уже законная теща Василия. — Мы по твоему слову все рассчитали. Сказал — третьего дня вернешься, так и собрались. Все знают, раз сказал, значит будешь. А что здесь расположились, так это мы свадьбу только. У тебя сейчас просторно, будет где поплясать да песни поорать. А потом и до дому подадимся.

— Честное слово, Павел Егорович, без вас бы не начали, — встряла Галя. — Мы вас еще с сельсовета увидали.

— А ты, жених, что молчишь? — спросил Смолин.

— Так я, это самое… Вы мне теперь как отец. Даже и не думал, что без вас.

— Видал сыночка… — сказал Смолин Илье, но все заметили, что он растроган. — Ну, а отсюда вас кто гонит? Места мало?

— Так это самое… Вы же вроде уезжать собрались.

— Уезжать… Что, я избу за собой потащу?

— Не потащите.

— Хотя, честно говоря, жалко. Смотри, какие хоромы. Не жалел батя труда своего.

— Да мы её в два счета… — пообещал Василий. — На бережку поставим. Ребята помогут… обещали.

— Раз обещали, тогда действительно можно и в два счета. И я чем могу, пособлю.

— Да вы не беспокойтесь, — снова вмешалась Галя. — Мы сами…

— Да нет, я побеспокоюсь, милая невестушка. Мне ведь тоже где-то жить надо. Дом-то наш новый я пока строителям передал. Так что пока вместе будем. Глядишь, и мне веселее будет.

Гости загудели, зашушукались.

— Раздумал? — прямо спросил Илья Смолина.

— Раздумал, — твердо сказал Смолин. — Нельзя столько недоделанных дел бросать. Не могу.

Гости радостно загомонили.

— Вот теперь и свадьба в самый раз! — крикнула Галина мать. — На душе легче… Да чего ж стоим-то? Давайте за стол, за стол… Павел Егорович, ты рядышком с молодыми садись…

Гости шумно стали рассаживаться за столом.

Свадьба гремела песнями, переплясом, положенными по такому случаю тостами и выкриками. Смолин и Илья Жернаков вышли на крыльцо, закурили.

— Знаешь, кого я в обкоме встретил? — спросил Илья.

— Анисимова?

— Его.

— Постой, а ты по каким надобностям туда подался, — заинтересовался Смолин. — Отпуска недогулял, домой не заехал — и сразу по начальству. Не зря твоя Ирина, выходит, беспокоилась.

— С Ириной-то мы договоримся…

— Рассказывай, не томи!

— Сколько вот я тебя, Павел Егорович, дипломатии учу, а все без толку. Прешь напрямки.

— Какая к черту дипломатия в делах?

— Резко ты, понимаешь, изложил всё. Прямо одни враги вокруг.

— Не преувеличивай, я ведь только по делу.

— Просвиров при всех так и отрезал — Смолин ваш думает, что у него одного голова на плечах.

— Обсуждали, выходит?

— Обсуждали. А Анисимов наш молодец, толковый мужик. Проглядел я его за всей этой суетой. Думал, озлоблен, молчит все. А он там так начал излагать… Мне даже добавить нечего было.

— Что решили?

— Так уж и решили сразу. Разбираться будут.

— Скоро сказка сказывается…

— Не скажи, дело срочное. На заметке.

Из дома с шумом и песнями выплеснулись во двор гости.

— Павел Егорович, миленький, — подскочила Галя, — вы же замерзли совсем… — Она накинула на плечи Смолина полушубок.