Портрет Дориана Грея

If the tapestry did but tremble in the wind, he shook.	Стоило ветерку шевельнуть портьеру, как Дориан уже вздрагивал.
The dead leaves that were blown against the leaded panes seemed to him like his own wasted resolutions and wild regrets.	Сухие листья, которые ветер швырял в стекла, напоминали ему о неосуществленных намерениях и будили страстные сожаления.
When he closed his eyes, he saw again the sailor's face peering through the mist-stained glass, and horror seemed once more to lay its hand upon his heart.	Как только он закрывал глаза, перед ним вставало лицо моряка, следившего за ним сквозь запотевшее стекло, и снова ужас тяжелой рукой сжимал сердце.
But perhaps it had been only his fancy that had called vengeance out of the night, and set the hideous shapes of punishment before him.	Но, может быть, это только его воображение вызвало из мрака ночи призрак мстителя и рисует ему жуткие картины ожидающего его возмездия?
Actual life was chaos, but there was something terribly logical in the imagination.	Действительность -- это хаос, но в работе человеческого воображения есть неумолимая логика.
It was the imagination that set remorse to dog the feet of sin.	И только наше воображение заставляет раскаяние следовать по пятам за преступлением.
It was the imagination that made each crime bear its misshapen brood.	Только воображение рисует нам отвратительные последствия каждого нашего греха.
In the common world of fact the wicked were not punished, nor the good rewarded.	В реальном мире фактов грешники не наказываются, праведники не вознаграждаются.
Success was given to the strong, failure thrust upon the weak.	Сильному сопутствует успех, слабого постигает неудача.
That was all.	Вот и все.
Besides, had any stranger been prowling round the house he would have been seen by the servants or the keepers.	И, наконец, если бы сторонний человек бродил вокруг дома, его бы непременно увидели слуги или сторожа.
Had any footmarks been found on the flower-beds, the gardeners would have reported it.	На грядках под окном оранжереи остались бы следы -- и садовники сразу доложили бы об этом ему, Дориану.
Yes: it had been merely fancy.	Нет, нет, все это только его фантазия!
Sibyl Vane's brother had not come back to kill him.	Брат Сибилы не вернулся, чтобы убить его.
He had sailed away in his ship to founder in some winter sea.	Он уехал на корабле и погибнет где-нибудь в бурном море.
From him, at any rate, he was safe.	Да, Джеймс Вэйн, во всяком случае, ему больше не опасен.
Why, the man did not know who he was, could not know who he was.	Ведь он не знает, не может знать имя того, кто погубил его сестру.
The mask of youth had saved him.	Маска молодости спасла Прекрасного Принца.