Портрет Дориана Грея

The joy of a caged bird was in her voice.	Радость плененной птицы звенела в ее смехе.
Her eyes caught the melody, and echoed it in radiance; then closed for a moment, as though to hide their secret.	Той же радостью сияли глаза, и Сибила на мгновение зажмурила их, словно желая скрыть свою тайну.
When they opened, the mist of a dream had passed across them.	Когда же она их снова открыла, они были затуманены мечтой.
Thin-lipped wisdom spoke at her from the worn chair, hinted at prudence, quoted from that book of cowardice whose author apes the name of common sense.	Узкогубая мудрость взывала к ней из обтрепанного кресла, проповедуя благоразумие и осторожность, приводя сентенции из книги трусости, выдающей себя за здравый смысл.
She did not listen.	Сибила не слушала.
She was free in her prison of passion.	Добровольная пленница Любви, она в эти минуты была не одна.
Her prince, Prince Charming, was with her.	Ее принц, Прекрасный Принц, был с нею.
She had called on Memory to remake him.	Она призвала Память, и Память воссоздала его образ.
She had sent her soul to search for him, and it had brought him back.	Она выслала душу свою па поиски, и та привела его.
His kiss burned again upon her mouth. Her eyelids were warm with his breath.	Его поцелуй еще пылал на ее губах, веки еще согревало его дыхание.
Then Wisdom altered its method and spoke of espial and discovery.	Мудрость между тем переменила тактику и заговорила о необходимости проверить, навести справки...
This young man might be rich.	Этот молодой человек, должно быть, богат.
If so, marriage should be thought of.	Если так, надо подумать о браке...
Against the shell of her ear broke the waves of worldly cunning. The arrows of craft shot by her.	Но волны житейской хитрости разбивались об уши Сибилы, стрелы коварства летели мимо.
She saw the thin lips moving, and smiled.	Она видела только, как шевелятся узкие губы, и улыбалась.
Suddenly she felt the need to speak.	Вдруг она почувствовала потребность заговорить.
The wordy silence troubled her.	Насыщенное словами молчание тревожило ее.
"Mother, mother," she cried, "why does he love me so much?	-- Мама, мама, -- воскликнула она.-- За что он так любит меня?
I know why I love him. I love him because he is like what Love himself should be.	Я знаю, за что я полюбила его: он прекрасен, как сама Любовь.
But what does he see in me?	Но что он нашел во мне?
I am not worthy of him.	Ведь я его не стою...
And yet-why, I cannot tell-though I feel so much beneath him, I don't feel humble.	А всетаки, -- пе знаю отчего, -- хотя я совсем его недостойна, я ничуть не стыжусь этого.
I feel proud, terribly proud.	Я горда, ох, как горда своей любовью!