Читаем Портрет Дориана Грея полностью

"You might keep some of your kisses for me, Sibyl, I think," said the lad, with a good-natured grumble.-- Ты могла бы оставить и для меня несколько поцелуев, Сибила, -- сказал юноша с шутливым упреком.
"Ah! but you don't like being kissed, Jim," she cried. "You are a dreadful old bear." And she ran across the room and hugged him.-- Да ты же не любишь целоваться, Джим, -отозвалась Сибила. Тыугрюмый старый медведь!Она подскочила к брату и обняла его.
James Vane looked into his sister's face with tenderness.Джеймс Вэйн нежно заглянул ей в глаза.
"I want you to come out with me for a walk, Sibyl.-- Пойдем погуляем напоследок, Сибила.
I don't suppose I shall ever see this horrid London again.Наверное, я никогда больше не вернусь в этот противный Лондон.
I am sure I don't want to."И вовсе не жалею об этом.
"My son, don't say such dreadful things," murmured Mrs. Vane, taking up a tawdry theatrical dress, with a sigh, and beginning to patch it.-- Сын мой, не говори таких ужасных вещей! -пробормотала миссис Вэйн со вздохом и, достав какой-то мишурный театральный наряд, принялась .чинить его.
She felt a little disappointed that he had not joined the group. It would have increased the theatrical picturesqueness of the situation.Она была несколько разочарована тем, что Джеймс не принял участия в трогательной сцеве, -- ведь эта сцена тогда была бы еще эффектнее.
"Why not, mother? I mean it."-- А почему не говорить, раз это правда, мама?
"You pain me, my son.-- Ты очень огорчаешь меня, Джеймс.
I trust you will return from Australia in a position of affluence.Я надеюсь, что ты вернешься из Австралии состоятельным человеком.
I believe there is no society of any kind in the Colonies, nothing that I would call society; so when you have made your fortune you must come back and assert yourself in London."В колониях не найдешь хорошего общества. Да, ничего похожего на приличное общество там и в помине нет... Так что, когда наживешь состояние, возвращайся па родину и устраивайся в Лондоне.
"Society!" muttered the lad. "I don't want to know anything about that.-- "Хорошее общество", подумаешь! -- буркнул Джеймс.-- Очень оно мне нужно!
I should like to make some money to take you and Sibyl off the stage.Мне бы только заработать денег, чтобы ты и Сибила могли уйти из театра.
I hate it."Ненавижу я его!
"Oh, Jim!" said Sibyl, laughing, "how unkind of you! But are you really going for a walk with me?-- Ах, Джеймс, какой же ты ворчун! -- со смехом сказала Сибила.-- Так ты вправду хочешь погулять со мной?
That will be nice!Чудесно!
I was afraid you were going to say good-bye to some of your friends-to Tom Hardy, who gave you that hideous pipe, or Ned Langton, who makes fun of you for smoking it.А я боялась, что ты уйдешь прощаться со своими товарищами, с Томом Харди, который подарил тебе эту безобразную трубку, или Недом Лэнгтоном, который насмехается над тобой, когда ты куришь.
It is very sweet of you to let me have your last afternoon.Очень мило, что ты решил провести последний день со мной.
Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы
Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах) Т. 5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы

Том 5 (кн. 1) продолжает знакомить читателя с прозаическими переводами Сергея Николаевича Толстого (1908–1977), прозаика, поэта, драматурга, литературоведа, философа, из которых самым объемным и с художественной точки зрения самым значительным является «Капут» Курцио Малапарте о Второй Мировой войне (целиком публикуется впервые), произведение единственное в своем роде, осмысленное автором в ключе общехристианских ценностей. Это воспоминания писателя, который в качестве итальянского военного корреспондента объехал всю Европу: он оказывался и на Восточном, и на Финском фронтах, его принимали в королевских домах Швеции и Италии, он беседовал с генералитетом рейха в оккупированной Польше, видел еврейские гетто, погромы в Молдавии; он рассказывает о чудотворной иконе Черной Девы в Ченстохове, о доме с привидением в Финляндии и о многих неизвестных читателю исторических фактах. Автор вскрывает сущность фашизма. Несмотря на трагическую, жестокую реальность описываемых событий, перевод нередко воспринимается как стихи в прозе — настолько он изыскан и эстетичен.Эту эстетику дополняют два фрагментарных перевода: из Марселя Пруста «Пленница» и Эдмона де Гонкура «Хокусай» (о выдающемся японском художнике), а третий — первые главы «Цитадели» Антуана де Сент-Экзюпери — идеологически завершает весь связанный цикл переводов зарубежной прозы большого писателя XX века.Том заканчивается составленным С. Н. Толстым уникальным «Словарем неологизмов» — от Тредиаковского до современных ему поэтов, работа над которым велась на протяжении последних лет его жизни, до середины 70-х гг.

Антуан де Сент-Экзюпери , Курцио Малапарте , Марсель Пруст , Сергей Николаевич Толстой , Эдмон Гонкур

Языкознание, иностранные языки / Проза / Классическая проза / Военная документалистика / Словари и Энциклопедии
Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность
Словарь петербуржца. Лексикон Северной столицы. История и современность

Новая книга Наума Александровича Синдаловского наверняка станет популярной энциклопедией петербургского городского фольклора, летописью его изустной истории со времён Петра до эпохи «Питерской команды» – людей, пришедших в Кремль вместе с Путиным из Петербурга.Читателю предлагается не просто «дополненное и исправленное» издание книги, давно уже заслужившей популярность. Фактически это новый словарь, искусно «наращенный» на материал справочника десятилетней давности. Он по объёму в два раза превосходит предыдущий, включая почти 6 тысяч «питерских» словечек, пословиц, поговорок, присловий, загадок, цитат и т. д., существенно расширен и актуализирован реестр источников, из которых автор черпал материал. И наконец, в новом словаре гораздо больше сведений, которые обычно интересны читателю – это рассказы о происхождении того или иного слова, крылатого выражения, пословицы или поговорки.

Наум Александрович Синдаловский

Языкознание, иностранные языки
Нарратология
Нарратология

Книга призвана ознакомить русских читателей с выдающимися теоретическими позициями современной нарратологии (теории повествования) и предложить решение некоторых спорных вопросов. Исторические обзоры ключевых понятий служат в первую очередь описанию соответствующих явлений в структуре нарративов. Исходя из признаков художественных повествовательных произведений (нарративность, фикциональность, эстетичность) автор сосредоточивается на основных вопросах «перспективологии» (коммуникативная структура нарратива, повествовательные инстанции, точка зрения, соотношение текста нарратора и текста персонажа) и сюжетологии (нарративные трансформации, роль вневременных связей в нарративном тексте). Во втором издании более подробно разработаны аспекты нарративности, события и событийности. Настоящая книга представляет собой систематическое введение в основные проблемы нарратологии.

Вольф Шмид

Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука