Портрет леди

Генриетта объяснила свой визит тем, что во Флоренции знала только графиню, а во время путешествий ей всегда хотелось видеть больше, чем видят обычные зеваки-туристы. Она знакома с миссис Тачетт, но та сейчас уехала в Америку; однако даже если бы она была здесь, Генриетта вряд ли поехала бы к ней, поскольку миссис Тачетт вовсе не вызывала у нее восхищения.

– Значит, я у вас его вызываю? – с любезной улыбкой спросила графиня.

– Да. Вы нравитесь мне больше, – ответила мисс Стэкпол. – Помню, когда я встретила вас, вы показались мне интересной. Не знаю, был ли в этом элемент случайности или в этом ваш стиль. Во всяком случае, ваши высказывания произвели на меня сильное впечатление. Я даже использовала их впоследствии в своих статьях.

– Дорогая! – возбужденно воскликнула графиня. – Я понятия не имела, что говорила когда-либо что-то интересное! Хотела бы я знать, что именно?

– Вы говорили о положении женщины в этом городе, – заметила мисс Стэкпол, – и пролили много света на эту проблему.

– Положение женщины у нас весьма плачевно! Вы об этом? Вы записали эти мои слова и опубликовали? – всполошилась графиня. – Дайте мне почитать!

– Я напишу в редакцию, чтобы они прислали вам экземпляр журнала, если хотите, – сказала Генриетта. – Я не упоминала вашего имени, а просто написала «дама из высшего света» и потом процитировала ваше мнение.

Графиня резко откинулась назад, всплеснув руками.

– Знаете, а мне очень жаль, что вы не упомянули мое имя! Я бы очень хотела увидеть его в печати! Я уже забыла их, те свои высказывания. Я постоянно витийствую! Но я не стыжусь этого. И я совсем не похожа на своего брата. Полагаю, вы знаете моего брата? Он считает, что быть упомянутым в газете – недостойно. Если бы вы процитировали его, он бы вам этого в жизни не простил.

– Ему не стоит беспокоиться. Я никогда не стану ссылаться на него, – сухо произнесла мисс Стэкпол. – Но есть и еще одна причина, по которой я приехала к вам. Вы знаете, что мистер Озмонд женат на моей лучшей подруге.

– Ах да, вы же подруга Изабеллы. А я все пыталась вспомнить, откуда я вас знаю.

– Я очень рада, что известна вам именно благодаря этому факту, – заявила Генриетта. – Но это не нравится вашему брату. Он пытался разорвать наши отношения с Изабеллой.

– А вы не сдавайтесь! – выпалила графиня.

– Именно об этом я и хотела поговорить. Я еду в Рим.

– Я тоже! – воскликнула графиня. – Поедем вместе.

– С огромным удовольствием. И когда я буду писать об этой поездке, я обязательно упомяну ваше имя.

Графиня соскочила с кресла и подсела к гостье.

– О, вы должны прислать мне журнал! Моему мужу это не понравится, но ему вовсе не обязательно его видеть. Кроме того, читать – не в его привычках.

Большие глаза Генриетты стали и вовсе огромными.

– Он не читает? Могу я написать об этом в своей статье?

– В статье?

– В «Интервьюере». Это мой журнал.

– О, да, как пожелаете. Можете даже упомянуть его имя. Вы хотите остановиться у Изабеллы?

Генриетта подняла голову и взглянула на хозяйку.

– Она меня не пригласила, – сказала она после небольшой паузы. – Я написала ей о своем приезде, и она ответила, что сняла для меня комнату в пансионе.

Графиня выслушала с величайшим интересом.

– Это Озмонд, – заключила она, тяжело вздохнув.

– Изабелла должна сопротивляться, – с сожалением произнесла мисс Стэкпол. – Боюсь, она сильно изменилась. Я предсказывала ей это.

– Мне очень горько это слышать. Я надеялась, что она сможет противостоять Озмонду. А почему вы не понравились моему брату? – простодушно спросила графиня.

– Не имею понятия, и мне это все равно. Он может не любить меня. Я отнюдь не хочу нравиться всем – я думала бы о себе хуже, если бы меня все любили. Журналист тогда только чего-то стоит, когда способен вызывать к себе ненависть. То же, кстати, справедливо и в отношении женщин. Но вот Изабелла… я от нее этого не ожидала.

– Вы хотите сказать – она тоже вас ненавидит? – спросила графиня.

– Не знаю. Видно будет. Вот для чего я еду в Рим.

– Дорогая, но ведь это такая неприятная задача!

– От нее приходят теперь совершенно другие письма. Разница просто в глаза бросается. Если вы что-то знаете, может быть, скажете мне? Я могла бы заранее выработать линию поведения.

Графиня выпятила нижнюю губу и двинула плечами.

– Что я могу знать? Я почти не вижу Озмонда. Он любит меня не больше, чем вас.

– Но ведь вы не журналистка, – задумчиво произнесла Генриетта.

– О, у него масса причин. Тем не менее они меня пригласили. Я остановлюсь в их доме! – И графиня торжествующе улыбнулась. Ее высказывание слегка расстроило мисс Стэкпол, но она восприняла это довольно снисходительно.

– Я бы не стала жить у них, даже если бы Изабелла пригласила меня, – по крайней мере, мне так кажется. И я даже рада, что так получилось. Вопрос очень сложный – мне не хотелось бы отказывать ей, а в ее доме я вряд ли буду комфортно себя чувствовать. А пансион меня вполне устроит. Но ведь дело не только в этом…

– Рим сейчас очень хорош, – сказала графиня. – Множество блестящих людей сейчас там. Вы когда-нибудь слышали о лорде Уорбартоне?