Портрет моей души (СИ)

Он и сам не понимал причины, неизвестно откуда появившейся ревности, разъедающей сейчас его внутренности. Еженощные посиделки, когда они были предоставлены друг другу, не прошли даром. Он, пусть и невольно, постепенно стал считать себя частью её жизни. Тайной частью. Он знал о ней практически всё. Раскрывая душу, девушка рассказывала о своём детстве, школьных годах. Знал, как зовут её родителей, знал, кем они работают, их увлечения. Знал, как в шесть лет, пытаясь научиться езде на велосипеде, Грейс умудрилась въехать в розовый куст и ободрать всё, что только было возможно. Знал о первом поцелуе на выпускном с красавчиком-баскетболистом Аароном Дженкинсом, которого чуть позже, на том же балу, она застала целующимся с учительницей начальных классов.

Да, парню сильно повезло, что он живёт в другой стране, и что Дуэйн заключён в проклятом портрете, потому что будь всё иначе, тот бы сейчас лежал бы в какой-нибудь больнице со сломанной челюстью.

Снаружи послышались голоса. Наконец-то! Дверь распахнулась, и внутрь хохоча ввалились Грейс со своим женихом.

Отчего-то слово “жених”, больно отозвалось внутри него. А, увидев улыбку на её лице обращённом к другому, Дуэйн испытал настоящую ярость. Он столько времени мечтал увидеть улыбку на её лице, и теперь, когда увидел, понял, что улыбается она не ему.

Она не должна улыбаться никому другому! Он хочет, чтобы её улыбка предназначалась только ему!

Девушка вымокла с ног до головы. Мокрая одежда облепила её тело как вторая кожа, не оставляя места для воображения. Дуэйн с силой втянул в себя воздух.

Она дрожала. “Кто-нибудь, пошлите её сменить одежду, пока она не заработала воспаления лёгких”.

Будто услышав его, Грейс побежала переодеваться наверх, а Дуэйн, сжав зубы наблюдал за тем, каким странно меняющимся взглядом проводил её жених.

Любовь, восхищение, желание, поочерёдно отразились на его лице, сменяясь на страсть и необъяснимую жестокость, исказившую черты его лица. Так смотрит на свою добычу голодный хищник, прежде, чем вонзит клыки в её горло.

Холодок пробежал по его спине, при взгляде на злобное лицо “святого” Стивена, как его ранее окрестил про себя Дуэйн. В этот момент он мало напоминал святого, скорее демона в человеческом обличии.

Дав себе слово не спускать с него глаз, Дуэйн ожидал ночной встречи с Грейс. Но, она не пришла.

Вымокшая до нитки девушка, слегла с тяжелейшей простудой.

*

Мне было плохо. Ослабленный переживаниями иммунитет не справился с такой мелочью, как банальная простуда. Вынужденная проводить всё время в постели в полубредовом состоянии и с высокой температурой, я и не заметила, как выходные подошли к концу, и Стивен снова уехал, оставив меня одну.

Но, меня это вовсе не удручало. Не иметь возможности общаться с портретом — вот, что было тяжело. Потребность видеть его всё чаще, уже начало превращаться в навязчивую идею. Мне, словно бы не хватало чего-то жизненно необходимого, вроде глотка воды…

Кстати, о воде… Была глубокая ночь, я вся горела. Во рту совершенно пересохло, ужасно хотелось пить. Промучившись почти час, я не выдержала. Кое-как отскребя себя от постели, я решила спуститься вниз, на кухню. Голова ужасно кружилась. Меня заносило по сторонам, но я упорно, шаг за шагом продвигалась вперёд.

Остановилась я лишь однажды, перед портретом. И, это было моей ошибкой!

Говорят, что во время сильного жара, человек может быть подвержен галлюцинациям. В эти моменты, что-то происходит с его сознанием, вследствие чего он может видеть то, что никогда не увидел бы в обычном состоянии. Так, к примеру, алкоголик может в состоянии “белой горячки” видеть чертей и прочую нечисть. Естественно, что мы сразу же отметаем подобное, и не задумываемся о том, что он возможно действительно что-то видел. Ведь существуют же параллельные с нами миры, о которых мы ничего не знаем.

Всё это выше нашего понимания, да и речь сейчас не о том. Но, только то, что я увидела в тот момент, повергло меня в ужас.

Я смотрела на портрет, но видела не его. В густом золотистом сиянии, исходившем изнутри, я увидела не нарисованную картинку, а живого человека, сплошь окутанного тончайшей золотистой паутиной, прочно удерживающей его на месте, не давая пошевелиться. Его глаза двигались. Рот беззвучно приоткрывался, не издавая ни звука. Он что-то пытался мне сказать… Но, не мог.

Сколько же боли и страдания было написано на его лице.

Я сделала шаг вперёд. Он дёрнулся в мою сторону… Я закричала от испуга. А затем, всё закружилось перед глазами, и я грохнулась в обморок.

Очнулась я от звона ложечки помешивающей что-то в чашке, а голос миссис Паркер бодро произнёс:

— Ну, Слава Богу, милочка. Вы, всех нас здорово напугали. Что же вы не позвали меня или кого-нибудь из горничных? Страшно подумать, что было бы, если бы вы в таком состоянии упали с лестницы.

Чуть приподнявшись на локтях, я огляделась. За окном было раннее утро, я лежала в постели, в своей комнате. Рядом хлопотала миссис Паркер готовя для меня свой фирменный отвар из трав.

Пытаясь припомнить ночное происшествие, я прохрипела: