Портрет неизвестной

Солнце уже начало клониться к закату.

— Ты обманул меня, язычник! — дон Педро ткнул проводника в спину. — Где твой храм?

— Смотри, добрый господин! — ответил Пако странным, взволнованным голосом.

И тут дон Педро увидел его.

Храм проступил среди джунглей как прекрасное лицо, с которого сдернули вуаль.

Каменные стены были густо увиты лианами, из многочисленных окон выглядывали ветви деревьев. По полуразрушенной стене пробежала огромная сороконожка.

Испанцы прибавили шагу и через несколько минут подошли к пролому в стене, темнеющему, как разинутая пасть. Пако опередил их и скрылся в темной глубине храма. Дон Педро замешкался перед входом, и один из солдат опередил его.

Тут же из пролома донесся сдавленный крик.

Дон Педро и оставшиеся солдаты бросились вперед и увидели на каменных плитах пола своего товарища. Он бился в судорогах, оплетенный огромным удавом. Глаза его вылезали из орбит, рот был раззявлен в беззвучном крике — в сдавленной груди не осталось сил для голоса.

Дон Педро подбежал, выхватил тесак и одним ударом отсек удаву голову… но тот последним напряжением сжал свои смертоносные кольца — и послышался отвратительный хруст: позвоночник несчастного солдата переломился, и он умер.

Дон Педро вытер тесак и спрятал его в ножны.

Что ж, при таком опасном путешествии жертвы неизбежны, а их теперь меньше, и значит, меньше претендентов на добычу.

Дон Педро оглядел храм.

Из темноты выглядывали странные, фантастические животные — высеченные из камня крылатые змеи и многоногие звери, птицы с человеческими лицами и крокодилы с лапами ягуаров.

А в глубине, на каменном возвышении, дон Педро увидел огромного золотого ягуара с горящими золотисто-желтыми глазами, которые, казалось, следили за пришельцами.

Дон Педро, который не боялся никого и ничего, почувствовал, как страх заползает ему в душу. Этот золотой ягуар был сама смерть, воплощение смерти.

Пако, их проводник-индеец, стоял на коленях перед золотым зверем и что-то говорил на своем тарабарском наречии.

Дон Педро понял, что проводник молится.

В душе офицера шевельнулось страшное подозрение. Если индеец поклоняется Золотому Ягуару, почему он согласился привести испанцев в его святилище? Не вынашивает ли проводник какие-то предательские замыслы?

Дон Педро пересек храм и по каменным ступеням поднялся к подножию золотого кумира.

Пока он поднимался, Пако исчез в темноте.

Оказавшись рядом со статуей, офицер поразился ее размерам.

Ягуар был поистине огромный, величиной с породистого быка из тех, которых выпускают на корриду, — и он был, без сомнения, изваян из чистого золота. На его оскаленной морде сверкали два золотистых глаза — два огромных сияющих алмаза.

Дон Педро видел здешние алмазы. В отличие от индийских и африканских, прозрачных, как родниковая вода, или голубоватых, они были золотисто-желтыми, но весьма дорого ценились, а алмазы такой величины и чистоты должны стоить целое состояние.

Что ж, это большая удача.

Много золота ему не унести, да и непросто отпилить часть от золотой статуи, а если выковырять алмазы из глаз ягуара, он может легко спрятать их в кармане…

Дон Педро снова вытащил из ножен свой острый тесак и принялся за работу.

Алмазы были накрепко вделаны в глазницы статуи, и извлечь их оттуда оказалось непросто.

Офицер услышал дыхание за своей спиной и успел обернуться как раз вовремя: один из оставшихся солдат, Диего Санчес, занес над ним свою саблю. Офицер близко-близко увидел глаза солдата — расширенные, переполненные тем кровавым безумием, которое насылает на людей индейское золото.

Дон Педро резко отклонился. Сабля просвистела мимо, скользнув по плечу, и со звоном ударилась о золотую статую, оставив на ней едва заметную борозду. У офицера была доля секунды — и дон Педро воспользовался этим временем: без замаха, коротким сильным ударом он вонзил свой тесак в живот Диего. Солдат ухнул, как голодный филин, покачнулся и бездыханным повалился на каменные плиты пола, как подрубленное дерево.

Насланное золотом безумие в его глазах померкло, уступив место удивлению и печали.

Дон Педро выдернул тесак, вытер его и огляделся в поисках последнего уцелевшего солдата. Тот стоял перед каменным помостом, с ужасом глядя на своего командира.

— Не убивайте меня, дон Педро! — взмолился солдат.

— Я никого не хотел убивать! — ответил офицер, внимательно следя за лицом своего последнего спутника и безуспешно пытаясь вспомнить его имя. — Диего сам напал на меня. Мне пришлось убить его, защищаясь. Ты сам видел это.

— Да-да, я видел… — пролепетал солдат и тут же, развернувшись, опрометью бросился к выходу из храма.

Однако добежать он не успел.