Портрет неизвестной

— В стене той заветная дверца…

Найти бы только дверцу эту. И за морем искать не нужно, она тут, близко.

— Найду! — сказала Надежда. — Я не я буду, а найду! Непременно найду! Из принципа!

Кот спрыгнул с ее колен и ушел, на прощание брезгливо дрыгнув задней лапой. Ужас до чего активная женщина — то поет, причем, на взгляд кота, совсем не музыкально, то к телефону вскакивает, то сама с собой разговаривает, никакого покоя!

Надежда же отправилась в кабинет мужа и включила компьютер, решив проверить, нет ли у всезнающего Интернета еще какой информации про алмаз, зовущийся «Око Ягуара».

Поначалу ей предложили ту же историю про похищение алмаза из храма Одноглазого Ягуара, и про миллиард, который это самое «Око» нашел и передал в дар храму.

Надежду же интересовал второй алмаз, который пропал из храма то ли в шестнадцатом, то ли в семнадцатом веке. Про тот опять-таки не сказали ничего нового — украл некий испанский офицер, что прибыл в Мексику на заработки, потом испанский корабль, на котором он плыл обратно, захватил голландский капер, испанца убили, но алмаз всплыл в Голландии. То есть пират все же добрался до родной страны и продал алмаз, небось задешево.

Надежда набрала в Интернете запрос: «Знаменитые крупные алмазы с историей», проскочила быстренько про «Кохинор» и «Графа Орлова», добавила Россию восемнадцатого века.

Список уменьшился.

Надежда подумала и задала вопрос: какие приближенные Петра Первого бывали в Голландии по его поручениям.

Ей снова выдали список, она выбрала людей высокопоставленных, достаточно богатых, чтобы купить уникальный алмаз. И в этом последнем списке попалось ей имя графа Петра Николаевича Нелидова.

Богатый и знатный приближенный Петра, после его смерти попал в опалу, при Анне Иоанновне был сослан в Сибирь и умер там. Семья его жила тихо в имении, которое, к счастью, не отобрали.

Надежда выключила компьютер и задумалась. Где-то она уже встречала фамилию Нелидов. Читала что-то о нем? Нет. В школе проходили? Не то.

Она закрыла глаза и увидела фамилию, вытисненную на чем-то кожаном. И написано было по-старинному, вместо «е» — «ять», а в конце — твердый знак.

И тут же все вспомнила. У Лёлика в доме был старинный театральный бинокль — перламутровый, отделанный серебром. Бинокль был в потертом кожаном футляре, на котором виднелась полустертая от времени надпись: «Нѣлидовъ». Надежда, бывая у Лёлика дома, видела бинокль, но, будучи девочкой, больше интересовалась ручным зеркальцем в серебряной резной раме и флаконом из синего хрусталя, из которого пахло удивительными духами.

Но как-то раз Лёлик принес бинокль во двор. В углу двора рос большой старый дуб. И вороны свили на нем гнездо. И вылупились воронята. Но гнездо было высоко, воронят никак не рассмотреть. И тогда Лёлик принес из дома тот самый бинокль. Они с Надей по очереди рассмотрели двух смешных воронят и их маму, которую дети назвали Кларой, как ту, другую, из сказки. Ворона долго высиживала своих воронят и кричала мужу, боясь отойти: «Карл, Карл!»

Воронята вылупились и даже выходили уже на ветку, еще немного, и научатся летать. Все было прекрасно, юные натуралисты собрались уже домой, как во дворе появился Витька Капитонов. Мигом отобрав бинокль, он направился уже к сараям в углу двора, как Лёлик с криком бросился ему на спину.

Это был первый и единственный раз, когда Лёлик дрался, так жалко было бинокля. К тому же он сообразил, что дома ему за этот бинокль влетит.

Надя помогала ему, как могла, бросала Витьке в глаза песок и орала как резаная. Мимо шел сосед и разнял дерущихся.

Бинокль у Витьки, конечно же, отобрали, но история получила огласку, и Лёлику здорово влетело от матери. Обычно спокойная и выдержанная, в этот раз она ругалась, что вынес из дома ценную вещь, да еще семейную память.

— Так-так… — сказала Надежда и взялась за телефон.

Надежда набрала номер Лёлика.

Лёлик ответил почти сразу, но голос у него был какой-то странный, полусонный.

— Лёлик, привет! — проговорила Надежда оживленно. — Ты сейчас можешь со мной разговаривать?

— Ну да… — протянул тот. — А кто это? Это ты, что ли, Надя?

— Ну, я, я, кто же еще? Так ты можешь разговаривать?

— Вообще-то могу, хотя, конечно, не очень… то есть очень, но только не совсем…

— Что ты мямлишь? Ты что, не один?

— Ну да… а что ты звонишь-то? Может, потом, попозже… понимаешь, я тут не вполне…

— Соберись! Мне непременно нужно выяснить один вопрос. И ответить на него можешь только ты.

— Если только один…

— Хорошо, только один. Вопрос вот какой: какое отношение к тебе имеет фамилия Нелидов? Или, если так тебе больше нравится, какое отношение сам ты имеешь к этой фамилии?

— Какая фамилия? — переспросил Лёлик.

— Да Нелидов! Проснись уже, наконец! Вообще, тебе эта фамилия что-то говорит?

Но вместо того, чтобы ответить Надежде, Лёлик разжал пальцы, и телефон, выскользнув из его руки, упал. Надежда этого не видела, она набрала номер снова, но ей не ответили.