Портреты Пером (СИ)

– Что? Ждут приход мудрого старца, который разрешит их проблемы? – Джим поворачивает к нему голову. Его брови вопросительно и скептически приподняты.

– Что? А, нет… я про реализм. – Арсений от него отмахнулся. Блеснувшая самым краешком мысль в чёрном водовороте уже обдуманных и отброшенных, но никуда не девшихся, сразу же пропала.

– А в реализме в тупиковых ситуациях впадают в депрессию. Кажется.

Джим садится. Слегка трясёт головой.

– Я говорил Джеку, он тебе не верит. Говорит, ты переутомился или сходишь с ума из-за влияния Сида. Для него такое нехарактерно, но опустим. – Поднимает на него взгляд. Уже сосредоточенный. – Что я могу сделать полезного?

– Побить меня головой об стену. Я серьёзно. Мозги щас взорвутся.

– Иди сюда, – протягивает к нему руку, – помассирую. А ты отвлекись и расскажи, из-за чего кричал.

– А… – Перо послушно плюхается на кровать и одичало стопорит взгляд в стенку. – Из-за оттягивания.

На голову опускаются чуткие пальцы, начинают мягко проминать.

– То есть ты пытался оттянуть ореол… который я натянул от проклятия, да?

– Что-то вроде… Я же эмпат, как Дженни. Это всё Райан открыл, классифицировал… Но он и наблюдал вас в девяти реальностях. Эмпаты могут стягивать с других проклятие… Я вроде рассказывал… Но представить, что Дженни через такое… В общем, лучше не напоминать. Раньше мне эта способность помогала держать тебя на плаву.

– А теперь, значит, всё слишком плохо…

Пальцы Джима перемещаются от висков куда-то к основанию черепа.

– Всё чертовски плохо, пиздец как плохо, сука, как же всё, блять, плохо!

Арсений вырывается из-под его пальцев и снова принимается ходить по комнате. В ворохе мыслей мелькает ещё одна, острая, яркая – тоже вспышкой, он внезапно понимает сразу и до конца, зачем Райану было восемь реальностей с разными Перьями и все эти заморочки с изучением эзотерики, проклятия, мира призраков, чужого и ненавистного всей сущности хвостатого.

Он оказался в такой же точно ситуации. Только девяти лет не было.

У Форса они были

И он проиграл

– Сиди здесь! – рявкнул он Джиму, вылетая за дверь. Ворвался в спальню, откуда расползались вялые полусонные обитатели: они только просыпались. Райана в комнате не было. Спросил о местоположении хвостатого, но люди только плечами пожимали.

Форс отыскался во дворе. Он сидел у свежей земляной заплаты, низко склонив голову, и надрывно кашлял.

Арсений опустился рядом, коленями в мокрую от ночного дождя землю. Ждал. Назойливо жужжали над ухом и кусали комары, приходилось бить их себя, но насекомые не отставали. Когда приступ отступил, Форс поднял голову. Бледный, даже синеватый слегка.

– Я понял, на кой тебе было тащить в дом восемь Перьев.

Молчание.

– Нобелевской ждёшь? – хрипит. Сплёвывает в сторону, в траву, бьёт комара на щеке. – Расстрою, Перо, её за догадливость не вручают.

– Создать восемь параллельных временных реальностей… – тоже шлёпнуть впившееся в шею насекомое, на автомате, – чтобы попытаться спасти дорогого человека… Когда ты узнал о её смерти?

Теперь Форс смотрит как-то иначе. Без враждебности… с интересом.

– В первый день, как выкинуло… туда, где все вышли из особняка. Фолл рассказал, что Тигрица погибла, но умолчал, при каких обстоятельствах.

Арсений смотрит в светло-золотистые глаза. Даже так Форс остаётся зверем. В конце концов, Драконы тоже болеют.

– Может, попробуем ещё раз рвануть эту реальность? В последний…

Пальцы вжимаются в землю. Она слегка чвакает, напитанная водой. Над ухом ноет комар. Хоть бы жрал уже, сука, и перестал пищать.

Райан чуть прищуривается.

– Старший или младший? – коротко.

– Старший.

Пристальный взгляд, и хвостатый вдруг ухмыляется. Зло и радостно.

– Восемь провальных попыток неплохо убеждают в бессмысленности затеи. А я при перемещении в будущее, скорей всего, сдохну. Так что валяй один… герой.

Арсений хватает комок грязи и швыряет в дерево за его спиной. Грязь шмякается о ствол, разлетаясь комками и ошмётками. От резкого движения успевшая сесть парочка комаров снова взмывает в воздух.

Райан тихо и хрипло смеётся.

– Ты мне мстишь за её смерть?

– А кому ещё, Перо? Не боженьке же всемогущему.

Всё ещё посмеиваясь, хвостатый ёрзает и наваливается на дерево. Отгоняет кружащихся комаров.

– Хочешь, дам совет? – говорит, глядя куда-то в тёмную крону дерева. – Иди и оставайся до конца рядом. Это единственная адекватная вещь, которую ты сейчас можешь сделать.

Арсений подавляет желание ему врезать. Мстит – его право. В какой-то мере он и впрямь предал свою сестру – в обмен на жизни тех, кто был на чердаке. Это был его выбор. Райан сделал свой. Правых нет.

Перо поднимается из грязи и идёт к крыльцу. Больше ему тут и впрямь делать нечего.

– Не сдаваться, не сдаваться, не сдаваться, не сдава… СУКА!!! – заорал Перо, впечатывая кулак в стенку. Костяшки рвануло болью. Упираясь ими в стенку, Арсений тяжело дышал, с ненавистью сверля взглядом выцветшую деревянную панель.

Через две комнаты скрипнула дверь, наружу высунулся Джек.

– Чего шумишь?

Арсений обернулся к нему.