Портреты Пером (СИ)

– Ты же считаешь, что я свихнулся? Ну вот и считай дальше, не мешай одинокому психу буйствовать в пустом облезлом коридоре.

– Как скажешь, Пёрышко.

Крыс хмыкнул и засунулся обратно.

Перо ещё немного постоял так, потом отлепил пострадавший кулак от стены. Проходя мимо приоткрытой двери, увидел копошащихся Кукловода и Джека.

Чёрт с вами со всеми. Но я найду способ

Ага, а здравый смысл тебе ничего не подсказывает? Например, что если уж хвостатый с его мозгами за девять лет не нашёл способа спасти Исами, то ты…

Стоп, но в той реальности Джим выжил! Он есть в будущем!

Или

Записка.

Перо резко замер посреди коридора. Записка, переданная Фоллом из будущего.

Я решил её не показывать Джону

Решил будь что будет

Самойлов, блядина, ты ГРОХНУЛ БУДУЩЕЕ!

Ты ёбаный хренов гений!

Сделал хуже всем и разом!

Не, сучара, это талант!!! Непризнанный!

Арсений резко развернулся и ещё раз впечатал кулак в стенку. К горлу подступала паника.

– Я придумаю… Придумаю… Исами, чёрт… Я… никого не могу уберечь… даже помочь не могу… Сестра…

Пальцы медленно распрямились. Взгляд замер на стене. Боль в костяшках отошла на задний план.

Освещённая вечерним светом детская. Исами касается кончиками пальцев воды в гадательной чаше.

Ты вытягиваешь из ткани реальности нити их смертей.

Через портрет.

– П… – он сглотнул. – Портрет как вольт… Потрет как… Твою ж мать!

– Стоять! – рявкнул Перо, едва вписываясь в угол. На него недоумённо посмотрела небольшая очередь сонных обитателей, выстроившихся к двери туалета, но Арсений был уже за углом.

Адская тварь и не подумала слушаться. Мигнув в последний раз ярко-алым, она рассыпалась, как остывший уголёк из костра.

У тебя точно есть разум. И сейчас ты морочишь мой.

Заметив краем глаза мерцание у плинтуса, Арсений кинулся туда. Упал на четвереньки, пополз, бешено хлопая ладонью вдоль деревянного бордюра с облупившейся краской, но крохотный уголёк каждый раз увёртывался.

Время тикало.

Упустив очередной, Арсений лёг посреди коридора и уставился в затянутый паутиной и сумерками потолок. Силёнок пробиться в ад самостоятельно не хватало. А ловить «проводников» – так их звала Исами чёрт не думать – не получалось. Они убегали.

Он закрыл глаза, пытаясь вытолкнуть сознание на тот уровень, где обитали живые разломы в полу и стонущий воздух. После нескольких визитов в ад он не сомневался, что воздух там живой, имеет свой голос и стон этот – никакая не игра воображения.

Давай, ну давай

Давай, скотина

– Молодой человек, довожу до вашего сведения, что лежание на холодном полу никак не способствует здоровью спины. В будущем…

Арсений рывком поднял корпус и развернулся. Позади стоял, конечно же, Энди, с клеткой и стеклянным фонарём. В клетке шуршал крыльями ворон – не мог расправить их в тесноте, и перья тёрлись о прутья. На них, чёрных, а также в очках Энди поблёскивали отсветы от свечи. Наверно, опять шёл на кухню – в последнее время его что-то очень интересовало именно там, Дженни говорила, что он всю посуду повытаскивал. Ей было всё равно, теперь все эти чашки-плошки-поварёшки не были нужны, готовить нечего.

– Профессор, я сию же секунду исправлю свою оплошность, – Перо поднялся. В голове мелькнула мысль, могущая оказаться полезной. – Просто я охотился за маленькими… существами. Они обитают на третьем слое, который Исами звала Адом. Их трудно поймать, и я думал, если лечь неподвижно…

– Ни слова более! – Энди приподнял фонарь. Птица, испуганная резким движением света, завозилась в клетке, усиленно зашуршав перьями. При этом она молчала. – Меня так же крайне заинтересовали эти существа, как вы изволили выразиться, да… Идёмте. В ловле нет нужды.

Энди пошлёпал к лестнице. Оставалось только идти за ним.

В комнате, поставив фонарь и клетку на стол, профессор залез в шкаф и извлёк оттуда большую корзину. Она была пустая, если не считать каких-то мелких хлопьев пепла, покрывающих дно.

Энди попросил его вытащить стул на середину комнатки и, как только просьба была выполнена, живо водрузил на него корзинку. Из ящика стола он вытащил старые растрёпанные листы, слабо перевязанные шнурком. Там же, в ящике, имелись ещё листы, несколько пачек, перевязанных ленточками, каждая с бумажкой-припиской поверх.

– Старые письма. Не волнуйтесь, молодой человек, прежде все их я прочитал и убедился, что никакой документальной ценности они не представляют.

С этими словами профессор извлёк несколько листочков, папку бросил обратно в ящик стола, а вытащенные письма разорвал на четыре части, ссыпав в корзину. Пару секунд ничего не происходило.

Перо, уже отошедший от попыток восприятия Ада, даже наклонился ниже. Прошло ещё секунд пять. Энди был спокоен. Потом Арсений заметил начавшие расползаться по жёлтой бумаге крохотные язычки пламени, быстро, впрочем, гаснущие. Листы чернели, мерцали прозрачно-оранжевым пунктиром обугливающиеся края. Причём происходило это по всей площади клочка бумаги – его медленно что-то проедало в нескольких местах.