Поручик Ржевский и дама с солонкой

– Тогда хорошо, что у тебя денег при себе не было, а то бы их отняли. С такими доходами, как у тебя – хоть самому выходи грабить прохожих.

– Как можно! – в который раз возразил Акакий.

– А может, тебе жениться на богатой невесте? – предложил Ржевский и сам понял, что сказал глупость. Ему показалось, будто богиня Фортуна, сидевшая рядом, всерьёз размышляет, способна ли устроить подобное, даже если бы захотела. Ржевскому она предоставляла подобный случай не раз, но Акакию… наверное, нет. Богатые невесты на таких не падки.

Сам же Акакий, уже успевший осушить рюмку, совсем изменил взгляд на вещи. Женитьба (даже на богатой) уже не казалась ему несбыточным делом:

– Не-ет, – протянул он. – Жениться – это одно разорение, даже если невеста с приданым. Если жениться, то прощай, честная жизнь. Придётся вором стать, потому что где ж взять столько денег, чтобы содержать жену!

– В самом деле? – спросил Ржевский, а Фортуна лукаво улыбнулась.

– Да вот, к примеру, начальник мой, господин Тутышкин, – продолжал Акакий. – Он невесту с приданым взял, а как женился, так с тех пор ворует тыщами. Потому что жалования у него двести пятьдесят рублей в год, а у жены его одно платье столько стоит. Он сам жаловался.

И тут до Ржевского дошло:

– Тутышкин? Тот самый? Как его по имени отчеству? Пётр Иванович?

– Фёдор Иванович, – поправил Акакий. – Начальник соляного отделения казённой палаты, где я писцом служу.

Ржевский крепко задумался и не замечал, как богиня Фортуна толкает его в бок: дескать, ну же, расспрашивай дальше!

– А что же, нет платьев подешевле? – наконец спросил поручик первое, что пришло на ум.

– Есть, – ответил собеседник. – Только она их носить не станет. Потому я и говорю, что жениться – одно разорение.

– А разве на такой мелкой должности, где жалования всего двести пятьдесят рублей, возможно тысячами воровать?

– Да где ж ещё воровать, как не в казённой палате! – запальчиво воскликнул Акакий, но тут же испугался и с опаской оглянулся по сторонам. – Особенно в соляном отделении, – добавил он шёпотом, после чего подробно рассказал, как можно воровать в соляном отделении, особенно если есть сообщник из числа соляных приставов.

Правда, Ржевский из этого рассказа ничего не понял. Понял только, что солеварение и оптовая продажа соли – это монополия государства, то есть руководят этим чиновники, а все доходы идут не частным лицам, а в казну, но в действительности в казну поступает мало, ведь у чиновников простор для воровства весьма велик. Все попытки глубже проникнуть в суть обернулись для поручика лишь тягостным ощущением, что вместо головы – пустой чугунный котёл.

Ощущение прошло только тогда, когда Акакий спросил:

– А может, нам того, по домам?

– По дамам?! – оживился Ржевский. – Ха, дружище! Эка на тебя действует водка! Вначале ты и слышать не хотел о женщинах. А теперь разохотился? Ну, можно и по дамам. Пойду спрошу хозяина кабака, где их найти… А денег, чтобы заплатить дамам за услуги, у тебя, конечно, нет? Ну, ничего: я угощаю, раз ты подал отличную идею.

– Нет-с, я имел в виду по домам, домой. Время совсем позднее, – бормотал Акакий.

****************

Глава пятая, в которой герой подвергается серьёзным опасностям, и угроза женитьбы – не самая страшная из них

Под утро Ржевскому явилось чертовски странное сновидение. Привиделось, будто выходит он солнечным летним днём из церкви, а рукам отчего-то тяжело. Чёрт подери! Да он в ручных кандалах! Пригляделся, а на них крупно написано: «Узы брака».

Перед церковью толпится народ, стоит десяток пустых пролёток, украшенных цветами и лентами. Из толпы выходит Шмелин в парадном жандармском мундире:

– Ну что же ты, брат? Сажай новобрачную в экипаж.

Ржевский оглянулся вправо и влево, но жены нигде не увидел. «Может, сбежала?» – с надеждой подумал он, но тут где-то рядом, за спиной раздался голос:

– Поручик, я здесь.

– Где? – спросил Ржевский, оборачиваясь, но не увидел никого в белом подвенечном платье. Вокруг лишь какие-то господа и дамы – свидетели венчания.

– Да вот же, здесь я. Здесь, – продолжал голос, однако это ничему не помогало. Ржевский уже два раза обернулся кругом, но жены не увидел.

Меж тем свидетели и толпа перед церковью начали подозрительно таращиться на Ржевского. И с каждым мгновением всё больше.

– Да он сумасшедший! В жёлтый дом его! – раздалось откуда-то, и поручик понял, что если сейчас же не найдёт невидимую жену, то вправду будет отправлен в дом для умалишённых.

Эта мысль встревожила Ржевского так сильно, что он проснулся. Однако после пробуждения тревога не ушла, ведь сегодня предстояло ехать на обед к губернатору, а там, конечно же, всё обставят так, будто Ржевский – жених Тасеньки, официально принятый в доме.

Поручик с тоской взглянул на заиндевевшее окно, за которым занималась заря. А чем эта заря занималась – понятно: приготовляла день, когда Ржевский потеряет свободу и окажется связан с девицей, которая ему совсем не нравится.