Поселенцы (= Пионеры) [старая орфография]

Сахароваръ Билли Кирби занимался недалеко отъ лошадей. Равнодушно повернулъ онъ голову на громкій призывъ мироваго судьи, и съ удивительнымъ хладнокровіемъ разсматривалъ приближающееся общество. Потомъ кивнулъ каждому добродушно и искренно, какъ будто это были равные ему, и даже передъ дамами онъ не снялъ шляпы.

— Какъ поживаете, господинъ мировой судья? спросилъ порубщикъ. Что новаго въ деревн?

— Ничего особеннаго, Билли; Но что это значитъ? Гд же твои четыре котла, корыто и желзный охладительный котелъ? Разв ты такъ небрежно длаешь сахаръ? Я всегда думалъ, что ты лучшій сахароваръ въ околотк.

— Это такъ и есть, господинъ судья, и я во всемъ округ никому не уступлю въ вырубк лса, сахаровареніи, производств кирпичей и поташа и тому подобнаго, не смотря на то, что топоромъ я владю лучше всего.

— Да вы, кажется, мастеръ на все, Билли? сказалъ Левуа.

— Да, да, сказалъ Билли, съ видимой простотой: если вы хотите чмъ-нибудь торговать, то круглый годъ найдете y меня такой хорошій сахаръ, какого не найдете нигд. Хотите завести торговлю?

— Я даю вамъ десять су за фунтъ, Билли.

— Господинъ Левуа предлагаетъ вамъ десять пенсовъ за фунтъ сахара, сказалъ Эдвардсъ порубщику не понявшему француза.

Пристально, большими глазами смотрлъ тотъ на говорившихъ, не произнося ни слова.

— О, десять пенни, повторилъ французъ. Билли снова осмотрлся, и, кажется, былъ того мннія, что надъ нимъ смются. Потомъ, взявъ ложку, которая лежала въ сторон отъ котла, началъ старательно мшать жидкость, наполнивъ ее сокомъ, поднялъ и снова вылилъ сокъ въ котелъ; ложку же покачалъ въ воздух, какъ бы желая остудить остатки, и предложилъ ее господину Левуа, сказавъ:

— Попробуйте-ка, мосье, и вы сами скажете, что это стоитъ больше того, что вы предлагаете; одинъ сиропъ стоить уже этого.

Услужливый французъ тотчасъ наполнилъ ротъ расплавленною жидкостью; но, схватившись за грудь, бросилъ на дамъ жалостный взглядъ. Билли разсказывалъ потомъ, что ноги француза такъ быстро затрепетали какъ палки, которыя бьютъ по барабану; выплюнувъ онъ началъ издавать по-французски проклятія; но кто желалъ смяться надъ Билли Кирби, тотъ долженъ былъ быть посмтливе.

Наивная мина, съ которой порубщикъ снова мшалъ свою жидкость въ котл, уврила зрителей въ его хитромъ намреніи, и они отъ души засмялись. Но французъ злобно пришпорилъ лошадь, и какъ можно скоре отъхалъ дальше.

Изъ сахарнаго лску общество похало по тропинк, и дорогой Елисавета просила своего отца разсказать ей о его первомъ посщеніи этихъ лсовъ, о которомъ она еще ничего не слыхала. Между тмъ, какъ она говорила, молодой Эдвардсъ подъхалъ ближе къ судь и смотрлъ на него съ такимъ выраженіемъ своихъ темныхъ глазъ, какъ будто хотлъ проникнуть въ его сокровеннйшія мысли.

— Ты была еще ребенкомъ, дочь моя, когда я оставилъ тебя и твою мать, чтобы обозрть эти необитаемыя горы, сказалъ Мармадукъ. Даже теперь страна эта кажется теб дикой и пустынной, но если бы видла ты ее тогда, какъ я въ первый разъ постилъ эти горы! Я взъхалъ на вершину холма, который съ тхъ поръ и называю горою видовъ, потому что видъ, представившійся моимъ глазамъ, является какъ картина сновиднія. Почти вс верхнія деревья были опалены, такъ что во вс стороны можно было наслаждаться свободнымъ видомъ. Я взлзъ на высокое буковое дерево, листья котораго совершенно опали, и въ продолженіе часа свободно наслаждался безмолвною пустынею. Ни съ которой стороны не было выхода изъ этого безконечнаго лса, исключая со стороны озера, прилегающаго къ нему подобно зеркалу. Поверхность его была покрыта тысячами дикихъ перелетныхъ птицъ, и, сидя на буковой втви, я видлъ какъ къ источнику подходила медвдица съ своими медвжатами, чтобы утолить жажду. По лсу кое-гд пробгалъ олень, но даже съ моей возвышенной точки зрнія нигд не было видно слда человка. Тогда не было еще ни порубокъ, ни хижинъ, глазъ не различалъ ничего, кром горъ и горъ, да холмовъ, покрытыхъ разросшимися кустарниками, прерываемыми ко-гд высокими деревьями. Даже Сускегана была окаймлена высокимъ и густымъ лсомъ.

— И ты былъ совершенно одинъ? нжно спросила Елисавета, и такъ провелъ и ночь?

— Нтъ, дочь моя, налюбовавшись около часа дикимъ, но великолпнымъ видомъ, и принявъ ршеніе основать тутъ колонію, я сошелъ съ дерева и спустился съ горы. Я оставилъ лошадь мою на трав, a самъ между тмъ сошелъ къ мсту, гд ты видишь дома и житницы Темпльтона. Поднявшійся втеръ расчистилъ дорогу до самаго озера, и мн предстояло мало препятствій. Скудно закусивъ подъ деревомъ, я увидлъ на восточной сторон озера облако дыма; это были первые человческіе слды, открытые мною въ этой пустын, и я тотчасъ отправился по направленію огня. У подошвы горы увидлъ я грубой постройки блокгаузъ; замтно было, что онъ обитаемъ, но нельзя было открыть слдовъ владльца.

— Это не была ли хижина Кожанаго-Чулка? — поспшно спросилъ молодой Эдвардсъ.