Пощёчина генерал-полковнику Готу

После завтрака я отправился на занятия с наводчиками. Их собрали в доме, в котором раньше у русских располагалась сельская школа. В одной большой комнате стояли парты, за которыми уселись полтора десятка прибывших в полк наводчиков. На школьной доске я развесил заранее приготовленные учебные материалы об устройстве танковых прицелов и таблицы стрельбы.

В первую очередь я спросил, кто принимал участие в боевых действиях и имел практические навыки работы с приборами? Руки подняли девять человек, воевавших во Франции, Бельгии и в Югославии. Но все они были наводчиками 37-мм пушек и с нашими 50-мм орудиями на практике не были знакомы. Первый день я посвятил ознакомлению их с прицелом нашей пушки.

Было жарко. И я, и мои слушатели изнывали от духоты. Через каждые полчаса я делал перерыв, мы выходили из помещения в тень деревьев, пили холодную колодезную воду, обливали друг друга, курили.

На ужин не пошёл. Граббе принёс мне котелок супа, хлеб и колбасу. Ел без охоты. Рано лёг спать.

07.07.41

Прошлый учебный день не принёс никакого удовлетворения, и я решил схитрить. Какого чёрта, подумал я, учить толковых парней должен командир танка? Я велел моему наводчику, кстати, отличному наводчику, обер-ефрейтору Томасу Граббе самому обучать этих ребят, а я лучше посижу на крылечке школы, понаблюдаю за происходящим. Так и сделал. Самое смешное оказалось то, что Граббе понравилось учить новичков. Он отнёсся к этому ответственно и заинтересованно.

После обеда мы с Бюхнером и Ланцем ходили смотреть подбитый русский лёгкий танк Т-40. Машина была в неплохом состоянии. Снаряд противотанковой пушки угодил ей в правый борт, но так как машина не имела пушечного вооружения, а только крупнокалиберный пулемёт в башне, детонировать было нечему, танк не взорвался и не загорелся. Но, похоже, экипаж был поражён осколками, на броне внутри машины имелись следы крови. Наш командир роты сказал, что несгоревшая русская бронетехника собирается нашими тыловыми частями, ремонтируется, на её базе создаются либо самоходные артиллерийские машины, либо артиллерийские тягачи или инженерно-мостовые укладчики. Одним словом, у нас ничего не пропадёт без цели.

Мы спросили командира роты, как обстоят дела с нашим наступлением на Украине? Он ответил, что всё идёт по плану, но конкретного ничего не сказал. Мне показалось, что он и сам не знает.

После ужина удалось постирать форму и комбинезон. Надеюсь, к утру высохнут.

08.07.41

После завтрака, в 9.00, наши машины, выстроившиеся в колонну и накрытые маскировочными сетями, стал обходить командир батальона с командирами рот. Капитан хорошо знал меня по польской кампании. Остановившись рядом с нашей машиной и поздоровавшись с экипажем, он спросил меня, как прошёл ремонт и нет ли нареканий у экипажа? Я доложил, что ремонт выполнен качественно, машина полностью готова к бою. Капитан похлопал меня по плечу и сказал, что я скоро отправлюсь в Тюрингию, в танковое училище. Значит, командир роты был прав, меня действительно решили двигать в офицеры.

В 16.30 нас, командиров экипажей, собрал ротный и предупредил, что, возможно, через день пойдём в наступление. Экипажам никуда не отлучаться, ещё раз проверить технику, уровень горючего и масла, боекомплект снарядов и патронов.

До ужина экипаж занимался исполнением приказа командира роты. У нас был полный порядок. Ужинали густым гороховым супом со свиными консервами. Перед сном распили две бутылки мутного и вонючего самогона. Я предупредил Ланца, притащившего эту гадость, что если к утру кто-нибудь из экипажа помрёт, повешу его лично. Он согласился.

09.07.41

Проспали до обеда. Разбудил посыльный. Начальник связи полка капитан Лампе проверял работу раций и был страшно недоволен моим отсутствием у боевой машины. Одевшись, мы с Шубертом поплелись к танку. Лампе долго орал на нас, затем, учуяв у Шуберта запах перегара, позеленел и приказал мне строго наказать стрелка-радиста. Я обещал это сделать непременно. Когда мы вернулись в дом, Ланц доложил, что экипаж здоров, потерь нет и предложил нам с Шубертом выпить по полстаканчика самогона, что мы и сделали с большим удовольствием.

На ужин не пошли. Обошлись раздобытыми яйцами и шпиком из неприкосновенного запаса.

10.07.41

Наскоро позавтракав, в 6.45 все экипажи были в танках.

В 7.00 наш 24-й моторизованный корпус начал форсирование Днепра по ранее наведённым переправам. Наша 3-я танковая дивизия тут же повернула на север, в сторону Могилёва и захватила плацдарм в районе Старого Быхова.

Немедленно начались атаки русских с целью ликвидировать захваченные нами плацдармы и сбросить нас в Днепр. Передовые части дивизии упорно продвигались вперёд и в столкновения с русскими не вступали.

Наш полк форсировал Днепр последним, поздним вечером, в полной темноте. Кое-как умылись, поужинали колбасой с хлебом. Спать устроились в танке.

11.07.41