Послания Ивана Грозного

Пушечников, судя по летописным известиям, был отправлен в Швецию, в апреле 1565 г.

(ПСРЛ, XIII, 396). В феврале 1566 г. приехавший из Швеции переводчик Нечайко

Тамаров сообщил, что «Третьяка Пушечникова, не дошед Свейского короля, на дорозе в

Свейской земле не стало поветреем» (т. е. умер от заразной болезни, - ПСРЛ, XIII, 401);

во время переговоров с Эриком XIV обвинение в умерщвлении Третьяка не

выдвигалось (ср.: Сб. РИО, т. 129, стр. 156). Дальнейшие переговоры велись, судя по

«Шведским делам», шведским гонцом Гансом Ларссоном («Лаврентьевым», - Сб. РИО,

т. 129, стр. 156 и в комментируемой грамоте) и, судя по летописи, русским гонцом

Савлуковым (ПСРЛ, XIII, 404). Эти переговоры предшествовали приезду в Москву

шведского посла Нильса Гюллешлерны, подписавшего в 1567 г. упомянутый выше

союзный договор.) с уверением, что наш гонец Третьяк умер случайно, и с

просьбой сообщить, что именно мы хотели передать через Третьяка. И мы

Ивану Лаврентьеву велели сказать о нашей милости твоему брату: если он

пришлет сестру польского короля Катерину, то мы его пожалуем -

освободим от сношений с наместниками. После этого твой брат Эрик

послал к нам своих послов, князя Нильса [Гюлленшерна] с товарищами, и

они посулили отдать нам сестру польского короля Катерипу, а мы

пожаловали твоего брата Эрика, освободили его от сношений с

наместниками, дали клятву и послали своих полномочных послов. Наши

полномочные послы жили у вас года с полтора, а про тебя слуху никакого

339

не было - жив ты или нет, и у Нильса с товарищами не могли они ничего

про тебя выпытать, поэтому-то о тебе и не думали, поэтому и была

высказана такая просьба. Когда же ты пришел к власти, ты беспричинно

предал наших послов грабежу, бесчестью и оскорблениям из-за лживого

сообщения твоего брата и всех шведских людей. Заманили обманом наших

послов, да и мучат, и грабят, да год просидели в Або в заточении, да еще

отпустил ты их, как каких-нибудь пленников! Но ведь наши послы не

виноваты ни в чем - не солгали бы ваши люди, нашим людям и ходить

незачем было; а мы думали, что они говорят правду. Тебе следовало пенять

на своих людей, которые сообщают неправду, а наши послы у тебя

напрасно мучились из-за твоего недомыслия. А после всего этого ты с

надменностью послал к нам своих послов - Павла, епископа Абовского, и

других. Итак, это ты начал делать злое дело, нападая на честных людей

вместо лживых, - если бы мы вашей лжи не поверили, этого бы не было.

Все это мы тебе обстоятельно объяснили, а много говорить об этом нет

нужды: жена твоя у тебя, никто ее не хватает, а вот много крови ради

одного слова своей жены пролил ты напрасно. Вперед об этом вздоре

много говорить не стоит, а станешь говорить, мы тебя и слушать не будем:

делай что хочешь со своей женой, никто на нее не покушается!

А что ты писал о своем брате, короле Эрике, будто мы из-за него

собирались начать с тобой войну, то это смехотворно. Ради этого нам

нечего было с тобой войну начинать: нам брат твой Эрик не нужен. А что

мы ему свою жалованную грамоту послали, то это произошло таким

образом: в то время, когда ты присылал к нам своего гонца Антона

Ольса.между нашей вотчиной, Великим Новгородом, и тобой началась

война, и к нам через некоторых людей дошло челобитье от твоего брата

короля Эрика, чтобы нам ему оказать помощь или, если он прибежит к

нам, принять его к себе. И мы потому оказали ему милость, что ты - враг

нашей вотчине, и нам нужно было что-нибудь сделать, чтобы ты осознал

свою гордость и присмирел: а если бы нам пришлось начать войну, это

также пригодилось бы. А ради этого нам войну начинать не стоило, да и не

собирались мы войну начинать; а беглого нам как не принять? (А беглово

было нам как не хотети примати? - Еще до своего свержения с престола, Эрик XIV,

предчувствуя возможность этого события, вступил в тайные переговоры с русскими

послами, прося через своего тайного посланца, «детинку молодого», чтобы послы

взяли его «с собою на Русь» (Сб. РИО, т. 129, стр. 135 - 130, - послы не решились вести

переговоры через этого посланца «потому что детина молод, верити ему нелзя»).

Позже, после открытого выступления Иоганна, Эрик просил передать царю, чтобы он

не признавал Иоганна, если «Яган меня убьет или возмет на деле» (там же, стр. 166);

послы обещали, в случае их спешной отправки на Русь, помощь царя против «Ягана» и

«изменников» (стр. 164). В 1570 г. (уже во время царствования Иоганна III) на Русь

приезжали шведские гонцы, один из которых Яне, желавший перейти в русское

подданство, сообщил царю, что Эрик «ныне сидит в городе в Абове в Финской земле» и

что он, Яне, «у него был сюда едучи и с ним виделся, и Ирик с ним к царю и великом»