Послания Ивана Грозного

владеют, но и головами вашими торгуют.

«Да саблю, государю, хощешь на нас доводити, и в том, государь,

сердцам зритель, волен Бог. Он бо есть, зрит всех вину и правость

сердечную. И ты, господи, не спеши, в стрельне сидя шестой год, хва-

литися! А Бог, государь, за грехи у вас ум отнял, что вы над женами и над

детми своими и над вотчиняшками головы кладете, а жен своих и детей

губите, а тем им не пособите. А сметь, государь, вопросити: каково тем

женам и детем, у которых отцов различными смертьми побили без правды?

А мы тебе, господине, много челом бьем».

Погодинский сборник был известен Г. 3. Кунцевичу, который, как уже

указано, напечатал по этому сборнику грамоту гетмана Полубенского и

использовал его (в вариантах) при напечатании первого послания

Курбского царю, послания его старцу Вассиану и послания Тетерина

Морозову. Однако Кунцевич не воспользовался этим сборником при

напечатании первого послания Грозного Курбскому - очевидно потому, что

текст этого послания дефектный (без конца). На том же основании не

придал этому списку значения и П. В. Вилькошевский ( В своей статье

Вилькошевский совсем не разбирает этот список, упоминая его лишь в

числе списков «неопределенной редакции», о существовании которых он

узнал из рукописных заметок Кунцевича (ук. соч., стр. 75, прим. 1 и 76).

Отметим кстати, что перечень списков первого послания, сделанный

Вилькошевским, изобилует множеством ляпсусов (напр.: «Рум. муз., №

780» - несуществующий №, неверные ссылки на номера Тихонравовского

511

собрания и т. д.) и может только дезориентировать исследователя.

Очевидно Вилькошевский, воспользовавшись, рукописными заметками

Кунцевича, не попытался проверить их de visu. )., ознакомившийся с ним

только по описанию Г. 3. Кунцевича. Для того, чтобы понять всю

ошибочность этого решения, достаточно указать на время написания этой

рукописи. Первая тетрадь, включающая послание царя, по почерку (см.

репродукцию) и водяному знаку [кувшинчик, точно определяемый по Н.

Лихачеву (Палеографическое значение бумажных водяных знаков), №

4127=1611 - 1612 гг.] относится к самому началу XVII в., т. е. она не менее

чем на полвека старше всех до сих пор известных списков послания (все

они - не раньше середины XVII в.).

Но достоинство Погодинской рукописи не только в ее древности.

Обратившись к тексту первого послания, мы убедимся, что перед нами

новая редакция этого послания, существенно отличающаяся от известных

до сих пор. Уже заголовок послания - «Царево государево послание во все

его Российское царство на крестопреступников...»- сразу показывает нам,

что мы имеем дело не с текстом, связанным с традицией собрания

сочинений Курбского. Однако это и не текст упомянутой краткой редакции:

он нисколько не уступает текстам «сборников Курбского» и хронографа в

полноте (и даже превосходит их), и «светские» места здесь не опущены.

В том, что Погодинский список восходит к более раннему протографу,

чем известные до сих пор списки, легко убедиться, если систематически

сопоставить текст этого списка с другими списками. Погодинский список

сильно отличается от всех остальных, и почти всегда он дает более

осмысленные и исправные чтения. Особенно ясно это обнаруживается на

цитатах (из Библии и «отцов церкви»), в изобилии встречающихся в тексте

первого послания: там, где в других списках текст был искажен настолько,

что редактору издания 1914 г. Г. Кунцевичу приходилось восстанавливать

его по первоисточникам (печатая также восстановленные по Библии и

другим памятникам места курсивом), мы в Погодинском списке читаем

правильный текст, соответствующий источнику [например конец цитаты из

послания ап. Иакова (ср. в нашем издании стр. 83 и 23). из книги пророка

Исайи (стр. 86 и 25) и др.]. Погодинский список устраняет и разъясняет

десятки бессмысленных мест, имеющихся в других списках: например,

вместо упомянутого выше загадочного утверждения, что библейский царь

Давид «убогих причитательных в вотчинники», мы читаем здесь

иронический вопрос к Курбскому (0 жертвах Давида): «как убо сих