Послания Ивана Грозного

причитавши к мученики?» (стр. 81 и 19); вместо вопроса Курбскому: «или

мнишеся, яко ты еси Авенир сын Ниров, храбрейший возрастом? Или еже

такие писания злобесным своим обычаем нечестия сотворяете: ( Более

правильным представляется нам и чтение Погодинского списка «играм

быти» вместо «пмый гром бытие» в других списках (ср. стр. 77 и 15). -

см. оо этом «Комментарии», прим. 11. )», читаем: «или мнишеся яко ты

512

еси Авенир сын Ниров, храбрейший во Израиле, еже такие писания

злобесным обычаем...писати?» (стр. 79 и 17); искаженное имя библейского

жреца «Лия» читается здесь правильно «Илья» (стр. 85 и 23); три сына

императора Константина, которые в других списках именуются

одинаковым именем «Констянтин», здесь правильно названы «Констянтин,

Констянтий и Конста» (стр. 85 и 24); имя короля «фрягов» - «Карул»

(Карл), пропущенное во всех остальных списках [и восстанавливавшееся

Устряловым по догадке (см.: «Сказания кн. А. М. Курбского», изд. 1868 г.,

прим. 242)], здесь читается (стр. 87 и 26), и т. д.1 Но Погодинский список

не только помогает нам значительно исправить текст первого послания

Грозного Курбскому. Список этот дает нам и два совершенно новых

отрывка первого послания, пропущенных во всех других списках и до сих

пор неизвестных. Первый из этих кусков относится к рассказу об истории

Византии, приводимому царем в доказательство недопустимости

подчинения царской власти «епархам и сигклитам». После описания

царствования Льва Великого, в других списках послания читается

загадочная фраза: «Во царство Анастасия Дикотра Драчанина не больми

нача оскудевати», а после этой фразы следуют обличения каких-то «людей

сих» и библейская цитата (стр. 85). В Погодинском списке мы читаем «Во

царство Анастасия Дикорота Драчянина болми начя оскудевати греческая

вера и власть», и после этого идет изложение византийской истории VI -

VII в. н. э., отсутствующее в других списках (стр. 24). Заканчивается этот

отрывок указанием на то, что, несмотря на военные поражения Византии

при Юстиниане («Иустине») Курносом, «епархи и сугклиты» не перестали

«меж собя ратоватися», после чего естественно звучат энергичные

замечании про «людей сих», имеющиеся и в других списках.

Еще интереснее другой отрывок из первого послания Курбскому,

сохранившийся только в Погодинском списке и впервые печатаемый .в

настоящем издании. Ои примыкает к тексту послания, говорящему о

разнице между отшельничеством, монашеством, духовной и светской

властью. Во всех других списках, кроме Погодинского, после фразы

«разумей разнство постническому и общежительству, очима видел еси и

отселе можешь разумети» следует библейская цитата против «владения

многих» (стр. 88). У исследователей создавалось впечатление, что Грозный

специально хочет подчеркнуть разницу между отшельничеством

(«постничеством») и монашеским «общежитием» [Жданов (ук. соч., стр.

150) делал даже из этого далеко идущие выводы об идеологии Грозного

вообще]. В Погодинском же списке мы читаем: «разумей разньство

посничеству и общежительству и святительству и царьству»; после этого

следует очень яркое противопоставление царской власти - духовной (царь

не может, по евангельскому завету, если его ударят в «ланиту», подставлять

другую), а затем начинается совершенно новый сюжет: царь полемизирует

с желанием Курбского и его единомышленников «на градех и властех

совладети», т. е. восстановить систему наместничества времени «боярского

513

правления» (стр. 27). Именно к этому острому вопросу и относится

библейская цитата против «владения многих». Таким образом, несмотря на

дефектность текста первого послания и Погодинском списке (до нас дошло

не больше половины послания), этот список оказывается чрезвычайно

ценным при издании первого послания.

Вопрос о происхождении Погодинского сборника (точнее,

интересующей нас первой тетради этого сборника) может быть, конечно,

решен только предположительно. Очевидно, составитель его не стремился

специально подобрать сочинения Курбского или царя. Заметим, что в круг

его внимания попали, наряду с посланиями обоих этих лип, еще послание

Курбского в Печерский монастырь, послание Тетерина юрьевскому воеводе

и послание Полубенского двум лицам, также находившимся в Юръеве (см.:

А. М. Курбский, Соч., стр. 497). Все это ведет нас к одному району [Юрьев

(Тарту) и Печерский монастырь (Петсери) находятся, как известно,

поблизости]. Не из этого ли пограничного с польской Ливонией района,

откуда бежал Курбский, и точнее - не из Печерского ли монастыря (с

которым, как свидетельствует его грамота Вассиану, он сносился и после