Послания Ивана Грозного

летописях рассказывается, что у князя Ольгерда был любимец, «паробок невольный,

холоп, звали его Войдилом»; сын Ольгерда Ягайло женил этого бывшего холопа на

своей сестре княжне Марии; Кейстут, подозревая Ягайло и Войдило во враждебных

замыслах противнего, убил Войдило; Ягайло, захватив своего дядю Кейстута в плен,

приказал его удавить (ПСРЛ, т. XVII, 72 - 73, 76, 155 - 156, 160 - 161 и т. д.).) и как

153

Кестутей и Войдила повесил и как Ягайло Кестутья изымал да велел

удавити, а познано будет правда.

А что дияк наш приказывал твоему человеку Онтону Олсу, чтобы ты нам

поступился всево тово, что в нашей вотчине в Вифлянской земле,

неподобно вступився, держишь, и о серебряной руде и о мастерех, которые

руды ищут, и о десяти тысячах ефимкех за послов наших безчестие (А что

дияк наш приказывал твоему человеку Онтону Олсу, чтобы ты нам поступился всево

тово, что в нашей вотчине в Вифлянской земле...держишь...и о десяти тысячах ефимкех

за послов наших безчестие -. «Онтон Оле», один из участников посольства Павла

Абовского, Тоне Ольсон, именуется в русских источниках чаще «Онтонеем

Оловеевым», «Алавеевым» или «Оловеевичем» [Сб. РИО, т. 129, стр. 171, 173, 174 и

др.; идентичность Тоне Ольсона и «Онтона Алавеева» обнаруживается из сравнения

русского и шведского текста грамоты Грозного, изданной Ернэ (ук. соч., 550, русск.

прил., 8)]. Ольсон был отпущен в Швецию в декабре 1571 г. (в то время, когда Павел и

другие послы еще оставались задержанными); вместе с ним был отправлен шведский

гонец Эрик. Отпуск Ольсона не отмечен в «Шведских делах»; он упоминается только

задним числом в заявлении шведских послов (в декабре 1571 г.): «преж того царьское

величество по нашему челобитью отпустил ко государю нашему к свейскому Ягану

королю посла его Онтона Оловеева» (Сб. РИО, т. 129, стр. 211). Сопроводительная

грамота, данная Ольсону, сохранилась в шведских архивах (в копии XVII в.) и издана в

статье Ернэ (на русском и шведском языке, - ук. соч., 549-550, русск. прил., 7 - 8). В

грамоте этой, адресованной из «Тфери, в походе» говорится: «И мы ныне подвиг [в изд.

Ернэ: «подиг»] свой учинили есмя к твоей земле, и твои послы с [в изд. Ернэ: «к»] нами

будут на рубеже и в твою землю вборзе [в изд. Ернэ: «уборже»] и тебе известим своих

из уст сами; а будет похожь наш гнев отовратити, а свою землю пусту видети не

захочеш, и ты б к нам прислал своих великих послов, которые б могли наше царьское

величество умолити и добити челом от твоего лица, как которым делом по пригожу

статись мочно...А прислал бы еси своих послов не мешкая вскоре, покаместа большое

разлитие крови не сталось. И били челом нашей степени царского величества порогу

твои послы Павел бископ с товарищы, чтоб нашему царскому величеству пожаловати,

одного из них к тебе отпустити, а ты к нашей царского величества степени послов

своих великих о своем неизправление бити челом пришлешь. И наше царское

величество по послов твоих челобитию одного из них Онтона Алавеева к тебе

отпустити велели». Требование об уступке шведской Ливонии и т. д., как о

предварительном условии непосредственных сношений, в этой грамоте не

упоминается; оно содержалось в другой грамоте, посланной с Ольсоном и гонцом

Эриком (не сохранившейся на русском языке). Требование это упоминается и в

переговорах с Павлом Абовским (Сб. РИО, т. 129, стр. 212)) и о воинских людех, то

мы приказывали потому: будет тебе надобно с нами ссылатися, и тебе было

то учинити, а не поставят против такова великого дела великого же дела,

тому сстатися не возможно. А мы таких неподелств не принимаем; ты

примаешь, коли то неподелно. А то почему поделно, что тебе с нами

ссылатися? Ино то и то неподелно, что нам с тобою ссылатися, а что нам с

тобою самим мир учинить и крест целовать мимо намесников и послов

своих к тебе послати.

А ты к нам своих послов не хошь послати бити челом, и мы тому

удивляем есмя, откудова на тебя гордость и сила взошла, что ты в том быти

154

не хочешь, в чом отец твой был: отец твой век свой изжил, а с намесники

ссылался, а маленко был не похотел под старость, - и каково ему удалось

то, и ты ведаешь! (Отец твой век свой изжил, а с намесники ссылался, а маленко был

не похотел под старость, - и каково ему удалось то, и ты ведаешь. - Одной из

предпосылок войны 1555 - 1557 гг. между Густавом Вазой и Иваном Грозным (см.

комментарий к первому посланию к Иоганну III, прим. 7) было то, что Густав Ваза

«гонцов своих к Ноугородцким намесником не учал посылати, а учал гонцов своих

посылать ко царю и великому князю, чтоб ему ссылаться с царем и великим князем»

(Сб. РИО, т. 129, стр. 1). Густав соглашался сноситься с новгородским наместником

только через своего наместника в Выборге. В грамоте шведскому королю царь писал по