После Ельцина. "Веймарская" Россия

лась в том, что он в это поверил. Лето сменилось осенью - и оппозиция оказалась на перепутье. Парламентская ее фракция, как мы помним, взяла твердый курс на разгром правительства “чикагских мальчиков”, ответственных за шоковую терапию. Падение Гайдара считалось делом предрешенным. Но что дальше? Как развивать успех? Устранив Гайдара, переходить в генеральное наступление и попытаться свалить самого Ельцина? Или, договорившись с центристами из “Гражданского союза”, предложить Ельцину вместо “правительства измены” альтернативное коалиционное правительство, составленное из людей Александра Руцкого (ГС) и Александра Стерлигова (РНС)?

Гитлеру удавались подобные маневры. Он не пытался свалить президента Гинденбурга. Он предложил ему, в январе 33-го, именно

49

альтернативное коалиционное правительство - и выиграл, Вдохновленный этим примером - и вообразив себя вождем соответствующего масштаба, — Стерлигов решил повторить маневр Гитлера. С точки зрения абстрактной политики, это, может быть, выглядело разумно. Чего Стерлигов не принял в расчет, однако, так это агрессивного настроения “патриотических” масс, искусно раздуваемого его коварными соперниками - как “перебежчиками”, так и националбольшевиками. Читатель помнит, что осенью 92-го эти люди решили играть ва-банк. Им нужна была голова “предателя” Ельцина. А заодно и Стерлигова. Для того и поспешили они создать новую объединительную организацию - Фронт национального спасения.

Надобности ни в каком таком фронте Стерлигов решительно не видел. Но он недооценил энергию и коварство своих сподвижников и переоценил свой калибр. Да, Гитлер мог позволить себе хитрый маневр с Гинденбургом. Но… что позволено Юпитеру, того нельзя быку. К октябрю соблазн власти уже лихорадил оппозицию. Остановить создание Фронта Стерлигову оказалось не под силу. Он сделал, правда, последнюю судорожную попытку объявить фронт составной частью Собора. Однако “перебежчик” Константинов, возглавивший Фронт, и слышать об этом, естественно, не захотел. Он ведь шел не только на штурм Кремля, но и на перехват лидерства.

24 октября в Парламентском центре России Константинов продемонстрировал стране еще более внушительное зрелище, нежели Стерлигов в июне. На открытие Фронта съехались 1428 делегатов от 103 городов и 675 гостей, присутствовало 270 аккредитованных журналистов, 117 из них от иностранных агентств и газет.

Константинов взял курс на конфронтацию с “главарем временного оккупационного режима”. Казалось бы, всего лишь одно слово отличало этот новый лозунг от лозунга Собора, протестовавшего против “временного оккупационного правительства”. Но этот нюанс мигом задвинул вчерашнего кумира в политическую тень, за одну ночь превратил его в фигуру архаическую, персону нон грата оппозиционного бомонда.

4 ноября Стерлигов провел прессконференцию, где говорил о “круглом столе” с представителями президента и “Гражданского союза”, который он рассматривал “как пролог к созданию нового правительства со своим участием”53. Но на следующий же день руководители Фронта провели свою прессконференцию, на которой заклеймили “раскольничество Стерлигова”54. Оба его сопредседателя по Собору, Геннадий Зюганов и Валентин Распутин, и четыре члена Президиума, включая Баркашова, отмежевались от его “недопустимых заявлений, на которые никто его не уполномачивал”55. Так закатилась звезда вчерашнего кумира оппозиции, вообразившего себя российским Муссолини. И самым, наверное, обидным для него было отречение Шафаревича. Буквально только что профессор пел осанну новой надежде оппозиции. А вот что говорил он теперь:

“Как я слышал, он работал в пятом управлении [КГБ], боролся с инакомыслящими. Может, и я был его подопечным… Слова о “правительстве измены”, звучавшие на Соборе в Колонном зале, заменились разговорами о сотрудничестве с правительством. Генерал Стерлигов сначала вошел в оргкомитет Фронта, потом [в интервью Невзорову]

50

объявил Фронт одной из структур Собора, а потом в интервью Киселеву сказал, что не может с Фронтом сотрудничать по причине его коммунистического уклона. Мне кажется, что надежда на генерала Стерлигова была жизнью опровергнута”56.

Вторая половина пути

Какой же год у нас сегодня на дворе,

если считать по веймарскому календарю?