После финала

Я смотрю на врача, которая знает моего сына уже пять месяцев, но никогда не видела, как он бегает и разговаривает. Она гораздо больше меня знает о его операции, лекарствах, которые он принимает, о повреждении его мозга, которое для меня всего лишь темное пятно на томограмме. Я видела, как она выпрямилась, когда Макс говорил о протонно-лучевой терапии, я видела в ее глазах уважение. Макс произвел на нее впечатление – он производит его на всех. Сила убеждения у меня не меньше, но мне не хватает аргументов. Я не могу подкрепить свое решение цифрами и фактами, но только сердцем, инстинктом и болезненной, абсолютной уверенностью, что это самое лучшее, что я могу сделать для своего сына.

Способен ли этот врач принять правильное решение?

И что будет с нами, если она его сделает?

Глава 15

Лейла

– Вы не представляете, как мы вам благодарны, доктор Халили.

Лейла улыбается, глядя на Дарси, которая радостно лепечет и тянется пухлыми ручками к очкам Алистера. На ней ползунки с надписью «Два папы лучше, чем один». Прошло два дня с тех пор, как я сидела в «Комнате отдыха» с родителями Дилана, и обстановка в палате была тяжелая. Сегодня у нас наконец хорошие новости.

– Мы бы хотели выразить вам свою признательность, – заявляет Том. – У нас есть дом в Антигуа…

– С кондиционером, большим бассейном и видом на океан… – вставляет Алистер.

– …и мы бы хотели вас туда пригласить. Приезжайте с другом или, может быть, со своей матушкой.

Лейла думает о смене серого, дождливого Бирмингема на карибское солнце; думает о Хабибе, вечно дрожащей в своем толстом флисе.

– Спасибо, это очень великодушно с вашей стороны. Но я не смогу.

– Вы, конечно…

– Это политика больницы, – деликатно объясняет Лейла. – Ко всем пациентам мы должны относиться одинаково.

Мужчины явно обескуражены, и Лейла пытается загладить неловкость.

– Есть благотворительная организация «Друзья педиатрического отделения реанимации», – говорит она. – Думаю, они будут в восторге, если в следующей лотерее смогут разыграть отдых на Карибах. Если вы, конечно, не возражаете.

Оба мужчины с энтузиазмом кивают еще до того, как она заканчивает говорить.

– Мы будем только рады.

– Большое спасибо. Они собирают деньги на новый дефибриллятор. Бюджет Фонда предусматривает его замену только в следующем финансовом году.

– Это ужасно.

– У нас их только два – в операционной и в реанимации, но этого, конечно, недостаточно. Ваша поддержка будет для нас самой лучшей благодарностью.

Лейла провожает Бредфордов до конца коридора. Когда они прощаются, она не может удержаться, чтобы не обнять их обоих. По пути обратно она обнаруживает Пипу Адамс, наблюдающую за ними из дверей палаты. Лейла знает, как больно смотреть на чужого ребенка, возвращающегося домой из больницы, пока твой собственный болен и лежит без движения. Макс Адамс тоже здесь, но между ними что-то явно произошло, какой-то сдвиг в отношениях, и это наполнило палату тревогой.

Сейчас они сидят не бок о бок, как обычно, а по разные стороны кровати Дилана, поэтому любой разговор между ними может вестись только через сетку.

– Они почти не разговаривают, – сообщила утром Шерил. – Он ей сказал: «Потом я поеду к себе».

Когда Лейла не среагировала, Шерил, подняв брови, пояснила:

– К себе. Не домой, а к себе. Мне кажется, они разошлись.

Как это печально. Жаль, что она не может сказать Адамсам, что все наладится. Безусловно, это самое страшное, что может случиться с ними, но настанет день, когда они снова смогут улыбаться. Горная гряда, разделившая их и кажущаяся такой непреодолимой, никуда не исчезнет, но они научатся на нее восходить. На вершине они встретятся, посмотрят вниз и поймут, что совершили невозможное.

Но она им этого не скажет. Не имеет права. Вместо этого ей предстоит сделать самое трудное, что ей пришлось делать с момента получения квалификации врача. Лейла смотрит на стену, где висит доска с рисунками и благодарственными письмами. Школьные фотографии, снимки, сделанные на каникулах и выпускных вечерах. Профессиональные фотоработы: смеющиеся люди всей семьей лежат на полу ярко освещенной студии. Дети катаются на лыжах, играют в футбол и скачут на лошадях. Дети играют в баскетбол в инвалидных колясках и бегают на протезах. Дети, чьи жизни висели на волоске в этой самой больнице и чьи родители сидели в этой самой комнате и слушали врача, сообщающего им, что их ребенок может не выжить. Но они все же выжили.

Сегодня Лейла должна сообщить Пипе и Максу Адамсам об официальных рекомендациях больницы относительно будущего Дилана. Они могут согласиться с ними, а в случае разногласий Фонд передаст дело в суд.

Перед этой встречей у нее есть двадцать минут свободного времени, которых хватит только на то, чтобы дойти до столовой и вернуться обратно. Поесть она уже не успеет. Поэтому вместо столовой Лейла идет в кабинет к Нику и залпом выпивает там стакан чая, налив его из чайника, который он прячет в шкафу.

– Они могут согласиться, – говорит он.

– Вряд ли.

– Тогда у тебя будет поддержка Фонда. Ты же действуешь не от своего имени.

Но выглядит это именно так.