После финала

Алистер запускает в него подушкой.

– Не забывай, что рядом с тобой дочь!

– Только теоретически!

Увидев мое лицо, они прекращают дурачиться.

– Извини, – говорит Том.

– Просто мне трудно это переварить… Еще и года не прошло.

Я тру ладонями лицо и запускаю пальцы в свои волосы.

– Вот уж не думал, что так мало значу для нее.

«В разлуке жить тяжело», – сказала она. Очевидно, не так уж тяжело.

– Динг-донг! – произносит Том, поднимая указательный палец. – У нас что здесь, поминки?

– Отвали… – огрызаюсь я, забыв про Дарси. – Извините, ребята.

– Все норм, – философски произносит Алистер. – Логопед Дарси вносит в дежурный журнал все ее фразы, и «отвали…» ничем не хуже других.

– Ты недооцениваешь свою важность для Пипы, – вздыхает Том.

– Даже сейчас, когда у нее появился этот Летучий голландец?

Том с Алистером хохочут.

– О Господи! Теперь я вряд ли буду называть его иначе, – обещает Том.

Я смотрю, как Дарси кладет в холщовую сумку свои пластиковые овощи.

– Я выгляжу смешным?

– Да.

Алистер менее категоричен.

– Она начинает новую жизнь, Макс, вот и все. Наверное, тебе стоит сделать то же самое.

Чемодан с вещами, которые я забрал со склада, стоит нетронутым в холле по адресу Норт-Уолкотт, 912. Книги, одежда, стопка пластинок, которые я не слушал уже много лет. Не так уж много для прожитой жизни.

– Ты можешь покрасить подвальное помещение, поставить туда диван и перенести свои вещи, – предлагает мама.

Я знаю, она хочет как лучше, но для меня это становится последней каплей. Мне не семнадцать. Это не подростковая тусовка. И подвал мне уже не подходит.

– Так какие у тебя планы? – спрашивает Блэр, размешивая кофе.

Открыв в смартфоне Трипэдвайзер[8], она находит ресторан, в котором мы сейчас сидим.

– Четверка?

– Найти работу. Давай поставим пятерку, мне понравилась их музыка.

Каждую вторую субботу, когда дети Блэр уезжают к отцу, мы приходим в ресторан с самым ужасным обзором в «Трибьюн» и даем ему нашу собственную оценку. Мы делаем это исключительно по-любительски. Подруга Блэр – ресторанный критик, и Блэр как-то предложила мне отобедать в подобном ресторане.

– Ей пригодится наш отзыв.

Я прочитал комментарий в газете. «Пересушенный бифштекс был просто спасением после болотистой закуски из морепродуктов».

– Нет, сюда ты меня не заманишь.

Но Блэр настаивала, а мне, как всегда, было нечем заняться – в итоге мы пошли туда вместе. Мы отлично поужинали, придя к выводу, что критик писал из каких-то корыстных соображений, и решили, что другие его жертвы также заслуживают реабилитации.

– Не волнуйся, мама, – сказал я, сообщив ей, что мы опять обедали с Блэр. – Мы друзья и ничего больше.

– У тебя уже есть работа, – возражает Блэр, печатая наш отзыв.

– Я работаю маляром.

– Но тебе же это нравится.

– Да, но…

– Я чего-то не понимаю? – поднимает бровь Блэр.

– Я был одним из самых известных бизнес-консультантов в стране.

Звучит как исповедь жалкого неудачника, но я уже не могу остановиться.

– Я разрабатывал стратегии для сотен компаний, которые без моих рекомендаций просто разорились бы. В две тысячи одиннадцатом-двенадцатом годах я выиграл конкурс на лучший проект для Музыкальной корпорации Америки. Я…

Я осекаюсь. Похоже, я читаю чье-то чужое резюме.

– У меня была хорошая работа, – запинаясь, заканчиваю я.

– Но ведь теперь у тебя ее нет, – замечает Блэр гораздо мягче, чем я того заслуживаю. – Значит, тебе нужна новая. И в данный момент покраска домов является неплохой альтернативой.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Блэр продолжает:

– Макс, я понимаю, ты скучаешь по старой работе!

– Нет, я…

Я хочу сказать, что больше не чувствую себя бизнес-консультантом. И, возможно, настало время попробовать что-то еще. И покраска домов ничуть не хуже любой другой работы. Я потираю бороду, которая стала теперь частью моего я.

– До рождения детей я была графическим дизайнером. Работала с такими компаниями, как «Адидас», «Кока-кола», IBM…

Блэр напоминает мне учителя математики, который был у нас в восьмом классе. Тот так же строго смотрел на меня.

– А теперь я подшиваю бумаги и завариваю кофе двум адвокатам, а еще раз в неделю помогаю в бассейне, потому что так лучше для моих детей. Жизнь штука непостоянная. Порой ты оказываешься в дерьме. Это надо пережить.

Я молчу, сраженный этой лекцией. Вспомнив о своем неуклюжем отказе помочь Блэр в бассейне, я чувствую себя последним негодяем.

– Я сейчас похожа на твою маму? – усмехается Блэр.

– Нет. Ты гораздо хуже.

Какое-то время я молчу.

– Так значит, я мастер по отделке помещений.

Я чувствую некоторую нервозность. Покраска домов у друзей Нэнси позволяла мне убить время и подкинуть маме немного денег. Но рассчитывать на такой заработок мне вряд ли стоило.

– Похоже на то.

– Но я не могу вечно полагаться на впечатляющую размером записную книжку Нэнси.

– Тебе надо составить план действий.

– Согласен.

– Жаль, что у тебя нет знакомых с опытом разработки стратегий для различных компаний, – вздыхает Блэр. – Особенно таких, которые побеждали на конкурсах на лучший проект в две тысячи одиннадцатом и две тысячи двенадцатом годах.

– Сдаюсь.