После огня идёт снег (ЛП)

- В то утро, когда ты ушла, я боролся с самим собой. Торин позволил мне быть с тобой, и я хотел пойти к тебе, но был уверен, что не должен.

- Кили! - Тауриэль резко повернулась, чтобы посмотреть на него.

Она не знала, что сказать. Как он мог подумать, что не должен был её искать! Молодой гном посмотрел на неё, и его губы тронула застенчивая улыбка. Прежде, чем ответить, он убрал прядь волос с её лица:

- Когда мы впервые расстались, я решил, что, возможно, так будет лучше. Я подумал, что тебе будет легче исцелиться от этой потери, если ты никогда не станешь моей женой. Я уверял себя, что так Валар спасают тебя от того горя, которое я с радостью собирался на тебя навлечь.

Тауриэль коснулась пальцами его щеки, но перебивать не стала. Гном закрыл глаза, вспоминая.

- И всё-таки я не мог запретить себе желать тебя. Мне казалось… - его ресницы взметнулись вверх, когда он встретился с ней взглядом, - Что всё моё существо взывало к тебе. Я уже собирался сказать это вслух…

- Но я услышала тебя, - с нежностью отозвалась она, как будто желая загладить прошедшую боль, - Я знала, что ничем не могу тебе помочь. Но верила, что твой Махал может. Я просила его дать тебе то, в чём ты нуждался.

- … и пришла моя мать, - его карие глаза распахнулись, - Я как обычно сидел у фонтана, жалея, что не могу в нём утонуть, когда она нашла меня. Тауриэль, я бы не стал этого делать. Я просто подумал об этом, - быстро добавил он, когда эльфийка схватила его за воротник.

- Мой любимый бедняжка! - её руки скользнули к его лицу, и она поцеловала его.

Кили глянул на неё с кривой полуулыбкой, а потом протянул руку и коснулся кончиками пальцев её слёз. Его собственные глаза блестели в свете костра, и Тауриэль знала, что он тронут её прошлой чувствительностью к его боли.

- Мама сидела рядом со мной. Она напомнила мне, что я не могу делать выбор за тебя, - он опять сжал её ладони в своих руках, - Прости меня. Я был таким эгоистом, но я всегда хотел тебе только добра.

Эльфийка мягко покачала головой, не сводя с него глаз.

- Мне не за что тебя прощать. Ты любишь меня, и ты пришёл.

- Да. Я правда тебя люблю.

Гном наклонился и поцеловал её, а потом опустился на колени и притянул к себе, преодолевая последнее разделяющее их пространство. Его губы снова начали своё медленное движение от её лба к щеке, а потом к носу. Тауриэль не торопила его. Кили задержался на её губах, как будто заново узнавая её на вкус, продолжил выцеловывать её шею, продвигаясь к груди, насколько позволял закрытый ворот её зимнего одеяния. Эльфийка рассмеялась.

- Прости, любовь моя, - пробормотал он, - Я слишком вольничаю с тобой?

- Нет, - ответила она, продолжая хихикать, - Просто теперь, когда у тебя отросла борода, ты целуешься совсем по-другому.

- Ах это, - он улыбнулся, - Я хотел подстричься, но очень спешил. Не думаю, что у кого-нибудь в Лихолесье найдётся бритва, которую я мог бы одолжить.

- Я дам тебе один из моих кинжалов. Они очень острые.

- Ты так сильно хочешь, чтоб я побрился? - с серьёзным видом спросил он.

- Ну… Я могла бы привыкнуть.

Гном ухмыльнулся.

- Неа, мне тоже не нравится. Я отрастил бороду, чтобы кое-кого осчастливить, но теперь я должен угождать только тебе. А я думаю, что тебе нравится видеть моё лицо.

- Так и есть, - призналась она.

- Клянусь, я побреюсь при первой же возможности. А пока тебе стоит постараться оценить мои поцелуи с бородой, ведь потом такой возможности у тебя больше не будет, - он снова склонился, чтобы её поцеловать, только в этот раз старательно потёрся о её лицо своей бородатой щекой.

- Кили!

- Могло быть и хуже. Только представь, что я мог бы носить заплетённые в косички усы, как мой брат.

Тауриэль фыркнула. Он нежно поцеловал её, а потом опять прислонился к дереву, прижавшись плечом к её плечу. В наступившей тишине эльфийка ещё раз нашла его руку; она испытала столько утешения, облегчения и радости от этого простого, но интимного прикосновения.

- Кили,- задумчиво сказала она, - ты не думаешь, что твой Махал услышал меня ещё до того, как я молилась ему? Я бы никогда не стала обращаться к нему, если бы не знала, что ты в беде.

- Полагаю, что да, - когда он заговорил, голос его был тихим и задумчивым, - Когда мы отвоевали гору, я знал, что нам не просто повезло. Но после того, как высшие силы привели Торина к его судьбе, казалось, что им не будет дела до одного эльфа и одного гнома.

- Я так не думаю.

Продолжая сжимать его ладонь в своей, другой рукой Тауриэль сняла с себя его большой браслет.

- Вот. Это твоё, - эльфийка надела манжету ему на запястье.

- Твой браслет ничто по сравнению с тобой. Но я всё равно рад, что он вернулся, - Кили нежно ткнулся носом ей в плечо, а потом зевнул.

- Ложись спать, mell, - мягко сказала она, - Я подежурю, когда вернётся Двалин.

Кили положил голову ей на плечо, и Тауриэль почувствовала, что ему не хочется оставлять её наедине с самой собой. Она не винила его в этом; ей самой хотелось быть к нему как можно ближе, всё время прикасаться к нему.

- Ты не можешь так спать, - запротестовала она, - Положи голову мне на колени.