После огня идёт снег (ЛП)

Кили понимал, что его ответ скорее вызовет новые вопросы, чем положит им конец. Гномы обычно защищали своих женщин, а не полагались на их защиту. На лице Ауды отразилось удивление.

- Как необычно. Но она благородного происхождения?

- Я не встречал народа благороднеё, чем тот, к которому она принадлежит.

Он знал, что сама Тауриэль считала себя низкорожденной, но это, конечно же, было смешно, и он не собирался повторять молодой гномке её слова.

- Вы должны сказать мне, кто она! - настаивала она, глаза её горели нетерпением, и Кили тотчас же пожалел, что невольно возбудил её любопытство.

Её нетерпение несомненно сделает правду ещё более шокирующей.

- Её зовут Тауриэль. Она Сильван.

- Сильван? Вы хотите сказать, она эльф? - похоже, она решила, что неправильно его поняла.

- Да, - подтвердил он, как будто в этом факте не было ничего необычного.

- О, - в следующее мгновение её смущенное лицо расслабилось, словно она наконец-то поняла, что он хотел ей сказать, - Значит это политический союз, чтобы скрепить недавний мирный договор с эльфами. Простите, это должно быть…

- Не стоит, - принц тихонько засмеялся, её сочувствие забавляло его, - Я выбрал её сам.

Ауда не ответила, только внимательно смотрела на него. Какое-то время Кили не прерывал её молчания, потом с некоторой холодностью продолжил:

- Вы должны признать, что гораздо приятнее делать выбор по любви, чем по политическим причинам. Когда это возможно.

В этот момент он понял, что говорит ей это не только для себя, но и ради Фили; он подозревал, что дочь посла Черновласов довольно честолюбива.

- Когда это возможно, - согласилась она наконец, - И всё же мы не всегда получаем то, что хотим.

Её тон был резок, и Кили утвердился в мысли, что девушка и впрямь считала его безответственным вторым наследником, не понимавшим ни собственной значимости, ни своего долга.

- Простите, я не хотел оскорбить вас, - он сказал это скорее из чувства такта, нежели искренне раскаиваясь.

- Я тоже, - выдохнула она, почтительно склонив голову.

От последующих неловких объяснений Кили спас Фили, который вернулся, чтобы сопроводить Ауду в зал, где был приготовлен праздничный ужин. Девушка пылко улыбнулась ему. Кили следовал за ними в одиночку. Он чувствовал необъяснимое раздражение, но на себя или на неё, он не знал. Конечно, он знал, что не может ожидать, что окружающие примут его выбор без комментариев, и всё же почти забытая мысль о том, что из-за этого его считали ненормальным или ещё хуже, недостойным, просто сводила с ума. Ему придётся быть начеку и держать язык за зубами или он рискует обидеть кого-то, и улыбки Фили дела не исправят.

Глядя на Ауду, держащую Фили под руку, Кили думал, относятся ли слова, которые она ему говорила, также и к его брату? Придётся ли ему заключить политический брак, вместо того, чтобы жениться на той, кого он хотел? Младший принц не был уверен, как обстояли дела между его братом и Сиф - в последнее время он проводил в горе не так много времени, чтобы часто видеть их вместе - но одно он знал точно: Фили очень привязался к ней. Сиф была дочерью дворянина, а значит была вполне достойной партией даже для принца. Кили всегда был уверен, что у Фили нет никаких причин, чтобы не выбрать её.

Но теперь, встретив Ауду, племянницу женщины, которая когда-то была обещана Торину исключительно по политическим причинам, он вспомнил о том, что брак может также укрепить отношения между королевствами или обеспечить благосклонность союзников. Но сам Кили сделал выбор, следуя яростному порыву своего сердца, и снова в который раз возложил этот долг на плечи брата. Взгляд молодого гнома впился в медные волосы эльфийки, обрамляющие его запястье, и впервые он понадеялся, что его выбор не будет стоить Фили дороже, чем он себе представлял.

**********

- Мне правда пора идти.

С вершины крепостного вала на Вороньей высоте Тауриэль видела, что группа гномов, выехавших из Эребора, почти достигла башни. Когда этим утром она пришла, чтобы отчитаться о патрулировании, Двалин сказал ей, что Кили будет сопровождать членов Совета, показывая им укрепления. И она не хотела быть здесь, когда они придут. Эльфийка с улыбкой повернулась к татуированному гному.

- Спасибо за завтрак и компанию.

- Ты должна остаться, - повторил он во второй раз за сегодняшнее утро, - До конца месяца они в любом случае узнают о тебе. Так покажи им, что ты не просто имя, но и личность.

Тауриэль мягко покачала головой. Ей не хотелось, чтобы эти незнакомцы судачили о ней без причины.

- Не позволяй им думать, что ты их боишься, - закончил гном.

- Нет, я не…

Нет, с её стороны было глупостью думать, что такой опытный воин, как Двалин, видевший на своём веку даже больше битв, чем она сама, не увидит её страха. Она боялась того, что эти чужеземцы неверно оценят её, потому что даже если их суждение не повлияет на неё, оно отразится на Кили. Но Двалин был прав: так или иначе, они всё равно узнают о ней. И увидев её, они по крайней мере смогут строить свои самые смелые предположения на правдивом фундаменте. Эльфийка сделала глубокий вдох.

- Я останусь.