После огня идёт снег (ЛП)

- Молодчина, девочка! - родич короля широко улыбнулся, и Тауриэль с интересом подумала, как часто подобная улыбка доставалась юным Фили и Кили. Во всяком случае, это была награда, достойная того, чтобы за неё побороться.

Следом за Двалином она спустилась с крепостного вала вниз, во двор над горным озером. Когда она впервые стояла здесь, сражаясь с личной гвардией Азога за свою жизнь, она едва ли могла подумать о том, что на этом самом месте ей придётся столкнуться с совсем другим врагом. Но в каком-то смысле, ситуация была похожей: один неверный шаг, и она может потерять того, кого так сильно любила.

Тауриэль тряхнула головой, желая, чтобы избавиться от мрачных мыслей было так же легко, как от упавших на лицо волос. Чего это она вдруг так испугалась? Кили был принцем из рода Дурина, эта привилегия досталась ему с рождения, но даже этот факт не удержал её от того, чтобы прошлой зимой влюбиться в него, несмотря на неодобрение его дядюшки. Теперь же Торин изменил своё отношение к ним, так какая ей разница, что думают другие?

За стеной послышался голос Кили, принц описывал заново отстроенную крепость. А потом он вошёл во внутренние ворота, а за ним стояло около дюжины других гномов. Тауриэль подумала, что сейчас он выглядел как-то особенно официально. На нём были богато изукрашенные парадные одежды, да и одевался он, судя по всему, гораздо более тщательно, чем всегда. Кили не был неряшлив - отнюдь нет - но его внешний вид обычно отличался непринуждённостью: последняя застёжка на его кафтане всегда оставалась не застёгнутой, как и ворот его рубахи. Сейчас он был застёгнут на все пуговицы, и Тауриэль подумала, что с непривычки он должен был чувствовать себя неудобно.

Увидев её, Кили на мгновение заволновался, и она спросила себя, не ошиблась ли она, решив остаться? Но всё же он слегка улыбнулся ей, прежде чем обратиться к гостям.

- С мастером Двалином вы уже встречались, а это капитан Тауриэль, наш союзник и командир приграничного патруля Дейла, - сказал он.

Эльфийка отвесила короткий профессиональный поклон.

- Доброе утро, Ваше Высочество, милорды.

- Вы та самая эльфийка, которая уничтожила капитана самого Азога? - спросил молодой гном, стоявший рядом с Кили.

Итак, значит они уже говорили о ней?

- Полагаю, это отличие принадлежит принцу Кили, - ответила она, - Я всего лишь имела честь сражаться рядом с ним.

Двалин хрипло хохотнул.

- Не позволяйте её притворной скромности ввести вас в заблуждение. Я видел эту драку; она сыграла свою роль так же хорошо, как и он.

- А что скажете вы? - спросил молодой гном у Кили.

Тот пренебрежительно рассмеялся.

- Мне нечего добавить. Что бы я ни сказал, это лишь докажет то, что она превосходит меня и в боевых навыках, и в скромности.

Слова принца позабавил юношу. Он улыбнулся.

- Достойный ответ, - он окинул Тауриэль оценивающим взглядом, и ей стало интересно, к какому же выводу он пришёл.

Они с Двалином сопровождали Кили до конца этой ознакомительной экскурсии. Приезжие гномы с уважением слушали, как Тауриэль вкратце рассказывала о важности дальних патрулей для безопасности горы, и украдкой поглядывали на неё, когда думали, что она этого не видит. Потому ли, что они знали о её связи с Кили? Или же оттого, что никто из них никогда раньше не видел эльфа, да к тому же женщину?

Теперь, когда её первоначальное волнение от встречи с незнакомцами прошло, она чувствовала, как к ней возвращается её привычная смелость, позволяющая ей встретиться с ними взглядом. Однако она не могла позволить, чтобы её поведение посчитали грубостью, ведь это непременно отразится на Кили, поэтому притворилась, что не замечает, хотя ей пришлось чуть ли не прикусить себе щёку, чтобы не рассмеяться, когда один из гномов довольно громко прошептал:

- Как думаешь, она может двигать ушами, как кошка?

Она почувствовала безумное раздражение, когда в самом конце ей пришлось в качестве прощания предложить ему всего лишь холодное ” Доброго дня, Ваше Высочество”, не обменявшись с ним ни единым прикосновением. Обычно даже будучи на дежурстве они чувствовали себя достаточно свободно, чтобы позволить себе более сердечное расставание - подчинённые Кили в башне принимали их отношения и доверяли им обоим в достаточной степени, чтобы они могли не бояться навлечь на себя их осуждение. Но в присутствии всех этих незнакомцев им обоим инстинктивно приходилось держаться настороже.

Глядя как он уходит, Тауриэль ощущала почти физическую боль в груди. Что с ней было не так? Сегодня она даже не планировала увидеться с ним, и это бесстрастное прощание вовсе не лишило её чего-то, на что она надеялась. Неужели любовь к нему ослабила её настолько, что она не могла находиться рядом, не чувствуя острой потребности в нём? Потому что Кили и впрямь был ей нужен, и это желание затрагивало и её тело, и душу.