После огня идёт снег (ЛП)

Конечно же, Кили прекрасно знал, где это; они с Тауриэль часто бывали там вместе. Фили понял, что брат просто тактично просил их его проводить. Разумеется, это место хранило слишком много личных воспоминаний, и Кили попросту не мог вынести их в одиночку теперь, когда впервые вернулся сюда без неё.

- Да, в Нижнем дворе, вниз по Восточной лестнице отсюда, - подтвердил Фили, - Я мог бы показать вам, если вы не против компании.

Темноволосый гном с надеждой посмотрел на Ауду, и та с готовностью кивнула в ответ. Казалось, что предложение старшего принца успокоило и её тоже. Неужели Кили и впрямь оказался настолько ужасным собеседником? Когда-то не было девушки, которую он не мог бы очаровать, если бы захотел.

- Сюда, - Фили взял Сиф за руку и направился туда, откуда они недавно пришли.

Как только они немного обогнали брата и его невесту, блондин посмотрел на идущую рядом девушку, но прежде, чем он успел извиниться за их испорченное свидание, она покачала головой.

- Всё в порядке, - прошептала Сиф, - Мы должны помочь Кили. Мы в долгу перед ним.

- Ты права.

- Просто мне очень жаль, - сказала Сиф, и Фили увидел слёзы в её глазах.

- Ты не должна чувствовать себя виноватой, - ответил он, притягивая её к себе и целуя в макушку.

Инстинктивно Фили мельком оглянулся, спрашивая себя, догадываются ли Ауда и его брат, что разговор идёт о них. Они до сих пор шли рука об руку. Кили смотрел прямо перед собой, но глаза Ауды на мгновение встретились с глазами старшего принца. Её взгляд не был ни подозрительным, ни обиженным, просто задумчивым и немного серьёзным. Поскольку притворяться, что они не заметили друг друга, было бессмысленно, Фили смотрел ей в глаза ещё несколько секунд, а потом отвернулся, снова глядя вперёд. Он услышал, как у него за спиной Ауда наконец-то сказала Кили:

- Значит, ты тоже идёшь к фонтанам впервые?

- Нет, я уже был там раньше. Но это было давно, - после недолгого молчания неуверенно ответил он.

**********

Кили проснулся от тихих прерывистых звуков. Сначала он не мог понять, что это такое, пока не повернулся и не увидел свою жену, сидящую на краю кровати: её плечи тихонько вздрагивали, и он понял, что она плачет.

- Ауда? - пробормотал он, поднимаясь, - Тебе плохо?

Конечно, это был глупый вопрос, Кили прекрасно знал, что её горе не имеет ничего общего со здоровьем, просто он был совсем не уверен, что в его силах было облегчить любую другую боль.

- Всё хорошо, - тихо проговорила она.

Он встал и, обойдя кровать, подошёл к ней. Ауда подняла на него глаза, слёзы на её щеках слабо мерцали в тусклом свете ночника. Кили положил руки ей на плечи.

- Что я могу сделать? - голос его звучал слабо и хрипло от собственного затаённого горя.

- Кили, я… - она умоляюще посмотрела ему в лицо, и новые слёзы хлынули из её глаз. Она перевела дыхание, собираясь с духом, - Я знаю, что я не она. Не твоя Тауриэль. Но прошу тебя, позволь мне любить тебя. Кили, я правда тебя люблю.

Её слова поразили его в самое сердце, как острие кинжала. Он пытался - Махал свидетель - он как мог пытался предложить Ауде всё, чего она заслуживала, как его жена. Он оказывал ей честь и уважение, дал ей полную свободу, все те преимущества, которые она могла бы извлечь из своего положения. Но даже несмотря на это Кили всё равно чувствовал себя глубоко виноватым из-за тех личных, интимных вещей, которых он так и нем смог ей дать: нежных слов, ласк, даже случайных прикосновений, которыми обмениваются супруги, привыкшие к близости друг друга.

Конечно же, он спал с ней, как и ожидалось: он не стал бы позорить её неполным браком и не мог лишить её права рожать королевских наследников. Но даже исполнение этого интимного долга не увеличило его привязанности. Видя Ауду, прикасаясь к ней, он всё равно чувствовал, что совершает предательство, и поэтому рядом с ней ощущал себя неуютно. И всё-таки сейчас, глядя на её слёзы, Кили ненавидел себя за то, что делал с ней.

- Ауда, прости меня, - выдохнул он и прижал её к себе, потому что знал, что должен это сделать: она ломалась прямо у него перед глазами.

Он не хотел видеть её погибшей, хоть и не был уверен, что сможет её спасти. Она прильнула к нему, прижалась головой к его груди. Через несколько мгновений Кили решился провести пальцами по её волосам, когда-то он делал это с Тауриэль.

- Было бы легче, если бы я тебя не любила? - глухо прошептала Ауда, уткнувшись лицом в его рубашку.

Я не знаю, подумал он, но промолчал. Слова были бесполезны. Он откинул её волосы и поцеловал в лоб, а потом, не зная, что делать дальше, прижался ртом к её губам. Ауда ответила отчаянно, жадно, как будто наконец получила то, чего давно и отчаянно желала, словно он не был её супругом, который, если и мог принадлежать кому-то, то только ей весь прошедший год со дня их свадьбы. И в самом деле, он не мог вспомнить, чтобы она когда-нибудь цеплялась за него вот так, как будто не могла быть к нему достаточно близко.