После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Мы, политзаключенные, были отделены друг от друга, но раз в неделю было два общих часа, которые мне разрешалось проводить в телевизионной комнате с несколькими девушками из нарко- и требер-сцены. Даже сейчас, здесь, в Цвайбрукене, я разделяю тюремную жизнь со многими женщинами и девушками, которые больше не знают и не хотят ничего другого, кроме мира наркотиков. Они подвергаются безжалостному циклу приобретения, перед которым не могут долго устоять ни сдержанность, ни внутренние запреты, ни социальные или моральные табу. В ежедневном принуждении к проституции или преступлению в условиях жесточайшей конкуренции их социальные, моральные и духовные способности неизбежно отходят на второй план, не говоря уже об ужасающем физическом разложении. Тюрьмы сегодня полны заблудших, потому что ошибочная политика в отношении наркотиков приковывает их к преступлению вместе с их зависимостью, альтернативой которой является тюрьма или смерть. 

В начале 1970-х годов проблема наркотиков еще не имела такого разрушительного аспекта жестокости и десолидаризации. Наркотики были частью поиска расширения сознания и самопознания.

Сейчас выходные, и я заперт в телевизионной комнате с небольшой группой. Илона оттаскивает меня в угол и тычет в меня кулаком: «Угадай, что у меня здесь?». Она не дожидается моего ответа и разжимает руки. Она нагло смеется, когда мои глаза чуть не выпадают из головы. В ее руке — напильник, усыпанный алмазными осколками! Мечта старых заключенных. Теперь это не сон, не кино, а твердый, прочный материал. Без единого слова признания она каким-то образом умудрилась засунуть эту штуку внутрь.

«Что мы будем с ним делать?»

«Ну, что вы думаете? Мы скажем друг другу, чтобы выходили, и начнем прямо здесь».

Сначала мы хотим выбраться, мы вчетвером, Илона, Биргит и Гизела. Гизела из дома Айхенхоф, она принадлежит к группе девушек, снявших фильм «Бам-буле» с Ульрике Майнхоф. Через несколько недель она должна предстать перед судом, потому что убила своего отца в порыве страсти. Она и ее мать годами подвергались его садистским пыткам, пока она в отчаянном порыве не положила конец этим мучениям. Судя по положению дел, освобождение вполне возможно, мы снова советуемся, и она решает остаться. Это был правильный поступок. Она действительно была оправдана.