После осени. Поздняя РАФ и движение автономов в Германии (ЛП)

Илона и Биргит — представители наркосферы. Очевидно, что каждому из нас придется искать себя самостоятельно, если мы окажемся на улице. У меня нет связи с подпольем, меня арестовали как легального активиста, но я никак не смогу навестить легальных товарищей, преследователи добрались до меня быстрее, чем я успел отдышаться. Я до сих пор не знаю, куда пойду, когда выйду на свободу. Мне приходится полагаться на свою интуицию и удачу. Каким-то образом я установлю контакт с нелегальными иммигрантами из Движения 2 июня, потому что именно туда я хочу попасть.

В телевизионной комнате высокие старые окна выходят прямо на Лертерштрассе. Мы находимся на первом этаже, сейчас лето. Обычно мы все равно сидим у окна, поэтому я сажусь на подоконник и начинаю говорить.

Папка не оправдывает надежд. Очень быстро он разламывается на две части, мои пальцы кровоточат. Незадолго до десяти наши надежды рушатся, мы не сказали и трети железного прута, и в конце концов мы понимаем, что говорили не на тот прут. Только теперь мы видим, что верхние концы прутьев не замурованы, а лишь прислонены к стене дома. Поэтому нам нужно было сказать только на нижнем конце верхнего прута, но вместо этого мы начали на пруте, который нам пришлось отделить от арматуры с обоих концов. Мы напортачили, но уже слишком поздно, мы сможем снова войти в комнату только через неделю, а шансы на то, что объявленное место не будет обнаружено, крайне малы. Тем не менее, мы маскируем его, как можем, массой пепла и хлеба. Я прячу две части вещей в разных местах.