После потопа

Я понимала, что Абран прав, но мне было плевать.

– Опускай якорь! – велела я Дэниелу.

– Нельзя! Надо уплывать, пока нас не окружили! – кричал Абран.

Мужчина держал Бехира сзади, приставив нож к его шее. На лице Бехира застыло такое же выражение, как у Перл в то утро, когда мы собирали моллюсков и нас захватил пират. Глаза круглые от ужаса. И поза такая же – руки безвольно опущены. Будто он в колодце, из которого выкачали весь кислород, и теперь вот-вот закроют крышку.

Мужчина с черной серьгой – его мы и видели в церкви – вышел на пристань с еще одной женщиной, низкорослой блондинкой с одним ухом. Они остановились рядом с мужчиной, державшим Бехира. Позы расслабленные, руки непринужденно скрещены на груди.

Казалось, пираты чего-то ждали.

Дэниел и мужчина с черной серьгой уставились друг на друга. На лице пирата мелькнуло довольное выражение. Казалось, он упивался собственной властью и бросал Дэниелу вызов.

Дэниел нервно сглотнул и сжал кулаки. Его лицо исказила болезненная гримаса. Дэниел решал, как поступить.

– Возьми меня вместо него! – крикнул Дэниел.

Мое сердце стремительно забилось. Голос Дэниела вдруг стал тонким, почти детским. Я едва его узнала. Все вокруг воспринималось преувеличенно: предметы выступили вперед, мачта устремилась к небу, как натянутая струна, а планшир вибрировал от напряжения. Секунды тянулись нескончаемо долго. Я пыталась хоть что-то придумать, но в голову не приходило ни единой мысли.

Черная Серьга лишь усмехнулся. Он глядел на Дэниела с укоризной, будто на ребенка, который не оправдал родительские ожидания. Потом повернулся к мужчине, державшему Бехира.

Дэниел кинулся на нос корабля. Там лежал якорь. Но Бехир чуть покачал головой.

«Нет! Нет! Нет!» – кричало все во мне.

Я побежала к планширу, размахивая руками. «Седна» все дальше отходила от пристани. Надо срочно бросать якорь.

– Мы отдадим вам все, что хотите! – прокричала я пиратам. – Только отпустите его!

Мужчина, похожий на Дэниела, чуть улыбнулся. Улыбка грустная. Во взгляде что-то, похожее на сожаление.

Он кивнул пирату, державшему Бехира. Я крепко зажмурилась. Марджан закричала. Я слышала, как она рухнула на палубу. Сквозь закрытые веки солнечный свет казался алым. Тело пылало, будто я наглоталась огня. Пронзительный вой заполнил весь мир.

Когда я снова открыла глаза, тело Бехира валялось у ног пирата. Тот вытирал нож краем рубашки. Я вцепилась в планшир обеими руками, иначе упала бы. Потом отвернулась от пристани и увидела Перл. Она стояла в дверях кают-компании. По лицу текли слезы.

Мы устроили поминальную церемонию в честь Бехира. Во время нее Марджан не произнесла ни слова. Мы собрались на носу корабля. Она стояла позади, как тень. Когда мы закончили и стали расходиться, ее уже не было.

В кают-компании состоялось общее собрание. Абран рассказал, что произошло в салуне в Сломанном Дереве. Сообщил, что мы убили их человека и, скорее всего, пираты знают, что мы плывем в Долину. О своем прошлом и о том, что его узнали, Абран умолчал.

– Сам же запрещал нам говорить про Долину! – рявкнул Уэйн.

Абран опустил веки и кивнул:

– Я разговаривал с хорошим другом. Но нас могли услышать. Бехир… – Абран запнулся и покосился на Марджан. – Бехира убили из-за Руэнлока. У пиратов такие законы: наказывают любого, кто пошел против них. Раз они уже с нами поквитались, скорее всего, больше преследовать не будут.

Члены команды ответили взволнованным ропотом. Я окинула Абрана испытующим взглядом. Интересно, он сам верит в то, что говорит? Абран – бывший пират «Черной лилии», а теперь еще оказалось, что у Дэниела какая-то связь с их капитаном. Вряд ли они оставят нас в покое.

Похоже, Дэниел и Черная Серьга – родственники. Это заметно не только по внешнему сходству. Достаточно было обратить внимание, как они глядели друг на друга, один с корабля, второй с пристани. Так смотрят только на хорошо знакомых, близких людей. Любопытно, кто-нибудь еще это заметил? Дэниел и Черная Серьга разговаривали взглядами. Похоже, они торговались, и Дэниел предложил себя в обмен на Бехира.

Дэниел вечно сидел, склонившись над картами, а когда я заходила в кают-компанию, прятал свои записи. Я вспомнила Харджо. Когда мы с Перл застали его в салуне за разговором с незнакомцем, Дэниел вел себя так, словно его застигли врасплох. Он часто ускользал в салуны в одиночестве. Видно, тайком собирал информацию. Абран оказался прав. Дэниел действительно что-то скрывает. Он ведь постоянно твердил, как трудно кого-то выследить в море! А сам, выходит, все это время выслеживал «Черную лилию».

Дэниел должен был понимать, как опасно с ними связываться. Но похоже, риск его не смущал. При одной мысли кровь в венах забурлила от ярости. Дождусь, когда Дэниел останется один, и потребую объяснений.

Без Бехира на борту «Седны» стало мрачнее. Мы привыкли к его дружелюбию и остроумию. Бехир не унывал, даже когда неприятности сыпались одна за другой. И в тот раз, когда водоворот сорвал с даунриггера сеть, полную рыбы, и в тот, когда небо заволокло тучами и на нас обрушился шквал с ливнем.