После пожара

Складки на лбу Пророка моментально разглаживаются, почти оформившуюся недовольную мину сменяет широкая горделивая улыбка.

– Ты права, – говорит он. – Ты абсолютно права.

Я опускаю глаза и изображаю, как хочу надеяться, смиренную благодарность, поскольку мечтаю лишь поскорее убраться отсюда и найти тихое местечко, где не буду чувствовать себя так, словно балансирую над разинутыми челюстями капкана.

Отец Джон кладет руку на коробку, которую я принесла.

– Мунбим, хочешь узнать, что там?

Нет. Да.

– Если ты того желаешь, отче.

Его улыбка тускнеет.

– Пожалуй, не стоит, – после долгой паузы произносит он. – Возможно, ты еще не готова узнать об этом.

– Уверена, это правильное решение, отче. – Я же не дура и не собираюсь выспрашивать у него секреты, из-за которых он потом будет манипулировать мной сколько ему заблагорассудится. Нет, я совсем не дура.

– Не готова, – задумчиво повторяет он себе под нос. Его взор затуманивается, словно он всматривается в даль и разглядывает что-то, что видно только ему, однако через несколько мгновений глаза его снова ясны. Он скупо улыбается. – Спасибо, что принесла посылку, Мунбим. Ты очень любезна. Приятно было поговорить с тобой. Можешь идти.

– Спасибо, отче, – киваю я.

Отец Джон делает короткий взмах рукой, затем открывает Библию и принимается читать. Секунду-другую я жду на случай, если он передумает меня отпускать, но он не удостаивает меня даже взглядом, точно я уже исчезла, хотя я все еще стою перед ним.

Глубоко вздыхаю и медленно пячусь к двери. Душа наполняется робким облегчением. Я сдерживаю это чувство, пока спускаюсь по лестнице, миную гостиную и выхожу на крыльцо, но, едва я ступаю на асфальт и бегу к тесной комнатке, которую называю домом, оно прорывается наружу и захлестывает меня ревущим потоком.

Все в порядке, успокаивает меня внутренний голос. Просто дыши. Ты в безопасности. Все будет хорошо.

После

Доктор Эрнандес и агент Карлайл смотрят на меня, словно на инопланетянку, однако выражения их лиц меня больше не волнуют – я привыкла.

Говорить я начала еще до того, как они уселись за стол, доктор даже поздороваться не успел. Я знала, что он захочет вернуться к вчерашнему сеансу, но я-то этого не хотела, потому что накануне отвратительно спала, проснулась вся в поту и с тяжелой головой, полной страхов обо всех и вся.

Вчера на сеансе КСВ Люка не было. Хани и Люси, вполне понятно, этому только порадовались, да и остальные не слишком переживали из-за его отсутствия, в чем я тоже не могу их упрекнуть. Они за Люка не отвечают, его судьба, как и их судьба, на моей ответственности – из-за того, что я сделала. Поэтому я хочу – обязана – быть в курсе всего, что с ним происходит. А значит, нужно было подкинуть моим визави какую-нибудь информацию.

Quid pro quo, напомнил мне внутренний голос, когда сестра Харроу вела меня по коридору к «Кабинету для интервью № 1». Уговор есть уговор.

– Спасибо, что доверилась нам и рассказала об отце Джоне, – благодарит доктор Эрнандес. – Уверен, это далось тебе нелегко.

Пожимаю плечами. Да, нелегко, но есть кое-что и потруднее. Причем намного.

– Все нормально. Можно задать вопрос?

– Разумеется. Спрашивай о чем угодно.

– Как дела у Люка?

– Он под нашим наблюдением, – кивает доктор Эрнандес.

Я жду продолжения, но вскоре становится ясно, что подробностей не будет.

– Это все?

– Все, что я могу сказать на данный момент.

– Вчера он не пришел на КСВ.

Психиатр снова кивает.

– Знаю.

– Но он в порядке? – В моем голосе сквозят нотки почти что отчаяния.

– Он находится под нашим наблюдением, – повторяет доктор Эрнандес. – Не возражаешь, если мы вернемся к твоему рассказу?

Почему ты не хочешь говорить о Люке? Что ты от меня скрываешь?

Я молчу. Доктор Эрнандес подается вперед.

– Мунбим? Ты готова продолжить беседу или прекратим?

А какая разница? Если прекратим сегодня, завтра начнем с того же. И послезавтра, и послепослезавтра, и так пока вы не вытрясете из меня все, что вам надо.

– Мне все равно, – говорю я. – Давайте продолжим.

Он смотрит на меня долгим взглядом, словно решает, верить мне или нет, после откидывается на спинку стула и кивает.

– Хорошо, – вступает агент Карлайл. – Двигаемся дальше. Ты упомянула, что на тот момент у отца Джона было шесть жен, верно?

Киваю.

– Это не казалось тебе странным?

– Да нет. Знаю, сейчас вы скажете, что должно было бы показаться, – я уже поняла, как это работает, – но нет, для меня все выглядело нормально.

– У кого-то еще было больше одной жены или одного мужа?

– Нет.

– У отца Патрика было несколько жен?

– Отец Патрик не был женат.

– А отец Джон? Я имею в виду до чистки, – уточняет агент Карлайл.

Я качаю головой.

– Когда его семейное положение изменилось?

Воспоминание заставляет меня поморщиться.

– Не хочу больше говорить на эту тему.

Агент Карлайл слегка наклоняет голову набок.