После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430

Но, по-видимому, основная масса принимала крещение, чтобы «быть как все». Какое дело до религиозных доктрин крестьянину, живущему тяжким трудом и часто впроголодь, или рыбаку, погруженному в заботы о том, как выгоднее продать улов? Простые люди не вникали в споры о догмах: молитва могла и успокоить, и придать сил, а надежда на спасение и блаженство за гробом позволяли увереннее смотреть в будущее.

Церковная иерархия быстро и безо всякой мистики вписалась в государственное устройство, неприметно заменив языческие коллегии жрецов. Епископы и архиепископы получили право вмешиваться в жизнь епархий, которые теперь совпадали с административным делением территорий.

Куриальное сословие, осознав выгоды церковного служения, со всех ног помчалось в церковные иерархи, как чуть ранее — в государственную бюрократию. Местные общины очень быстро лишились права избирать епископов: ими теперь становились землевладельцы, которые, напялив митру, собирали вокруг себя небольшие (а то и большие) дворы.

Очевидно, что в IV веке, на фоне культурной и религиозной революции, имперская власть хорошо усвоила принципы возникновения и эволюции социальных процессов, сумев подчинить и убедить местные элиты, то есть землевладельческий слой и богатейших торговцев. Христианизация достигалась в основном не принуждением, а проповедью и внушением со стороны государства. Но так было не всегда: религиозное чувство (а порой и чаяние выгод) порой заставляло неофитов если не идти на язычников с дрекольем, то отстраняться от них, загоняя в социальную изоляцию.

Император Юлиан пробовал было бороться с проявлениями христианского фундаментализма и даже издал указ о веротерпимости, позволяющий исповедовать языческие культы и реорганизовавший их на христианский манер, за что тотчас был уничижительно прозван Юлианом Отступником. На троне он продержался не более двух лет (361-363) и погиб (либо покончил самоубийством) под роковой для римских императоров столицей Персии Ктесифоном.

Феодорит Кирский сообщает о предсмертном возгласе Юлиана: «Ты победил, Галилеянин!» Но Аммиан Марцеллин, очевидец и участник событий, не подтверждает этой эффектной фразы, которую, несомненно, в уста Юлиана вложили христианские историки.

   ●  Елена, мать Константина, всегда занимала видное место при дворе сначала своего бывшего мужа, а затем и сына. В христианство она обратилась годам к шестидесяти — «под влиянием сына», утверждают христианские авторы, но как мог повлиять на мать сын, который не принял крещение? Скорее, мотив был иным, и он нам неизвестен.

   ●  Елене было за семьдесят, когда она в 326 году отправилась в Иерусалим. Там императрица-мать предприняла раскопки на Голгофе, нашла пещеру, в которой, по преданию, был погребен Иисус Христос, обрела Животворящий Крест, четыре гвоздя и табличку INRI. Об этом сообщают несколько византийских хронистов. С паломничеством Елены в Иерусалим легенда IX века связывает и происхождение Святой лестницы — мраморной лестницы из дворца Понтия Пилата. Она и сегодня находится в папской капелле Sancta Sanctorum, близ Латеранской базилики. Паломники, на коленях поднявшиеся по ее 28 ступеням, получают отпущение грехов.

      ● Равноапостольная Елена была похоронена в Риме, в мавзолее на Лабиканской дороге. Ее тело поместили в роскошный порфировый саркофаг, который сейчас находится в Музеях Ватикана. Матери императора не досталось посмертного покоя: ее тело разнесли на неизвестное количество мощей, а порфировым саркофагом в XII веке воспользовались для погребения одного из римских пап...

Император Константин отбросил бесплодные попытки найти древнее начало, коренившееся в городе Риме, переступил через него и развернул империю к принципиально новому пути. На месте римской идентичности родилась новая, христианская, за три века преследований доказавшая свою силу.

Арианский спор

Пока христианская религия находилась на полулегальном или подпольном положении, изолированные группы христиан римских городов редко контактировали друг с другом и по умолчанию предполагали, что веруют одинаково.

Гонения прекратились, исчезла вынужденная изоляция, наладились связи между конгрегациями, и тут-то выяснилось, что накопилась масса разночтений, как богословских, так и иерархических. Начались ожесточенные богословские споры (арианский, донатистский, монофизитский и т. д.), которые выплеснулись на улицы городов Востока.

В этих спорах участвовали буквально все, без разделения на клириков и мирян. Водонос спорил с купцом, грузчик — с ювелиром, а когда в спор вступали клирики, в дело шли взаимные обвинения, изгнания епископов и волнения прихожан, местами перераставшие в уличные бои, далекие от христианского смирения.