После триумфа. В бегах (СИ)

Быстрый взгляд мужчины скользнул по поверхности болота, освещенного светом луны, выбравшейся из-за очередного облака, и Долохов заметил, как ковер из мха, укрывающий большую часть трясины, шевельнулся. Было похоже, что кто-то снизу пытается пробраться на поверхность через заросли.

Осознав, что медлить больше нельзя, Пожиратель резко рванул девушку на себя. Затем отступил на шаг, и рванул снова.

Главное, не сбавлять напор. Ты сможешь. Сможешь. Должен. Мотивирующие слова звучали у него в голове, пока Антонин изо всех сил тянул гриффиндорку на сушу.

Девушка снова вскрикнула. Еще рывок. И снова крик. Адреналин шарахнул по вискам, уши заложило, теперь Антонин слышал лишь гул. Он дернул девушку из последних сил и на краткое мгновение, когда ее ноги наконец-то показались на поверхности, мужчина увидел когтистую руку, скользнувшую по ее лодыжке, а затем скрывшуюся в болоте.

Гермиона вцепилась в рубашку упавшего на землю Долохова, скомкав ее в районе груди. Гриффиндорка тяжело дышала сквозь рваные всхлипывания.

– Вставай, грязнокровка, надо валить, – спокойно, чтобы она снова не запаниковала, проговорил мужчина, увидел, что болото пришло в движение. Оно бурлило, словно вскипая, а зеленый ковер начал расступаться, пропуская того, кто был внизу.

Сначала показалась голова – настолько угольно-черная, что терялась в ночном полумраке, превращаясь в одно темное пятно, разобрать детали которого было просто невозможно, даже в свете периодически появляющейся луны. Единственное, что четко видел Антонин – это острые уши существа, торчащие сверху, как у рыси. По мере того, как монстр поднимался из топи, мужчина мог увидеть очертания его жилистого туловища. Дальше ждать он не стал. Пожиратель поднялся на ноги, за шкирку подхватил с земли Гермиону и, не давая ей времени опомниться и сообразить, что происходит позади нее, взял ее за руку и бросив «Бежим!», подорвался с места, потянув ее следом.

***

В лесу творилось настоящее безумие – деревья неистово раскачивались, будто от ураганного ветра, сыпали листья и мелкие ветки на головы бегущих прочь от болота Антонина и Гермионы. Трава обхватывала ноги, а крупные, растущие ниже остальных ветви цепляли за одежду, запутывались в волосах, болезненно царапали открытую кожу рук, лица и шеи. Давящий на уши гул, раздающийся одновременно отовсюду, мешал сосредоточиться.

Антонин не особо думал о том, куда бежит. Сейчас он просто хотел уйти подальше от болота и исчезнуть из поля зрения монстра, преследующего их. Он петлял между деревьями, ощущая гребаное дежавю – как после битвы за Хогвартс, когда он так же убегал от врагов. Но в отличие от того дня, теперь он не хотел сдаваться и умирать. Он почему-то хотел жить. Странное желание, надо сказать, учитывая, что ничего хорошего его ни ждет на здесь, ни за пределами леса.

Раздался отчаянный крик, и Долохов осознал, что его рука, которую лишь несколько секунд назад судорожно сжимала грязнокровка, сейчас свободна. Он резко остановился и развернулся.

Массивная ветвь вяза обкрутилась вокруг талии отчаянно брыкающейся девушки. Мужчина подлетел к дереву и что было сил рубанул по ветке, вогнав клинок до середины ее основания. Ветка тут же треснула, и Гермиона смогла освободиться.

Они снова побежали, сопровождаемые буйством леса, но где-то через минуту все внезапно прекратилось.

– Стой, – произнес Антонин, прервав бег.

– По-ч-чему? – запыхавшись, спросила Гермиона.

Долохов развернулся на месте и всмотрелся туда, откуда они бежали. В лесу установилась гробовая тишина.

– Думаешь, оторвались? – гриффиндорка тревожно оглядывала окрестности.

– Думаю, он просто перестал нас преследовать. Надо где-то осесть и подумать.

***

Каменная пещера, на которую им удалось наткнуться, была совсем небольшой – около четырех метров в высоту и протяженностью около шести. Внутри они не обнаружили следов пребывания хищников. Впрочем, оба понимали, что привычных плотоядных животных им стоит опасаться в последнюю очередь.

Едва в их укрытии забрезжил свет от разведенного Долоховым огня, мужчина взглянул на подрагивающую от холода девушку, тянущую ладони к костру.

– Снимай штаны, – сказал Пожиратель.

– Что, прости? – опешила Гермиона, подумав, что ослышалась.

– Трусы и обувь тоже.

– Ты выжил из ума? – Шок, негодование и крупицы волнения звучали в этом вопросе.

– Ты промокла в болоте. Ночи здесь холодные. Если останешься в мокрых тряпках, заледенеешь, – с расстановкой пояснил Долохов.

– А если разденусь, то, конечно, это спасет меня от обморожения, – возразила гриффиндорка с сарказмом. – Может мне еще и куртку со свитером снять?

– Нет. Что у тебя под свитером я уже видел, – издевательски парировал мужчина. – Но я могу помочь тебе, как в тот раз, – добавил он, поднявшись на ноги и шагнув к Гермионе. Он хотел лишь подколоть ее немного, чтобы разрядить обстановку, однако, судя по тому, как девушка сжалась и напряглась, его слова возымели совсем другой эффект.

Гермиона рефлекторно вцепилась одной рукой в куртку, а другой – в ткань джинсов в районе коленки, где они были посвободнее.