После войны. История Европы с 1945 года

Во время войны французы, как англичане и голландцы, потеряли свои ценные колонии в Юго-Восточной Азии из-за японцев. Но во французском случае японская оккупация произошла поздно — до марта 1945 года французский Индокитай оставался под опекой властей Виши — и в любом случае была несравненно менее травматичной, чем поражение Франции у себя дома в 1940 году. Унижение Франции в Европе подчеркивало символическое значение ее заморской империи: если французы и не были, в их собственных глазах, полностью сведены к «беспомощной, безнадежной массе протоплазмы» (как о них выразился Эйзенхауер в 1954 году), то это было в значительной степени из-за непоколебимого авторитета их как ведущей колониальной державы.

В Африке де Голль восстановил присутствие Франции на конференции в Браззавиле[158] в начале февраля 1944 года. Там, в столице французской Экваториальной Африки, которая раскинулась на противоположной стороне реки от Бельгийского Конго, лидер Свободной Франции дал характерное выражение своему видению колониального будущего Франции.

«Во Французской Африке, как и в каждой стране, где люди живут под нашим флагом, не может быть подлинного прогресса, если люди не имеют возможности пользоваться его моральными и материальными преимуществами на своей родной земле, если они не могут постепенно достичь уровня, когда будут принимать участие в управлении собственными делами. Осуществить это — обязанность Франции».

Что именно имел в виду де Голль, осталось — кстати, не впервые — неясно, и, возможно, это было сделано умышленно. Но его точно поняли в контексте эмансипации и дальнейшей автономии колоний. Этому способствовали обстоятельства. Общественное мнение во Франции было благосклонно к колониальной реформе: разоблачение практик принудительного труда Андре Жидом[159] в его книге «Путешествие в Конго» (1927) открыло общественности глаза на преступления европейцев в Центральной Африке. А из Америки, со своей стороны, раздавались голоса, которые не предвещали колониализму ничего хорошего. Государственный секретарь США Корделл Халл незадолго до того одобрительно высказался о перспективах международного контроля над менее развитыми европейскими колониями и самоуправления для всех остальных в недалеком будущем.[160]

Говорить о реформах в бедной и далекой франкоязычной Африке было пустой тратой времени, особенно когда саму французскую метрополию еще не освободили. Другое дело — Юго-Восточная Азия. 2 сентября 1945 года Хо Ши Мин, лидер вьетнамских националистов (и один из основателей Французской коммунистической партии на ее конгрессе в Туре в декабре 1920 года), провозгласил независимость своей страны. В течение двух недель британские войска начали прибывать в Сайгон, город на юге Вьетнама, а через месяц к ним присоединились французы. Тем временем северные районы Вьетнама, которые в то время контролировал Китай, вернулись к французам в феврале 1946 года.

На этом этапе существовала серьезная вероятность, что автономия или независимость будет согласована, поскольку парижская власть начала переговоры с представителями националистов. Но 1 июля 1946 года французский адмирал и местный полномочный представитель Тьерри д'Аржанльё в одностороннем порядке провозгласил отделение Кохинхина (южной части страны) от севера, который контролировали националисты, подорвав таким образом попытки собственного правительства достичь компромисса и разорвав его переговоры с Хо. К осени того же года французы уже бомбили Хайфонский порт, националистическая организация «Вьетминь[161]» напала на Францию в Ханое и началась первая Вьетнамская война.

Послевоенная борьба Франции за восстановление своей власти в Индокитае обернулась политической и военной катастрофой. Хо Ши Мин получил двойную оценку среди французских левых: как борец за национальную независимость и как революционер-коммунист — две личности, столь же неразрывно переплетенные в его собственном образе мышления, как и в его блестящем международном имидже[162]. Французские избиратели не понимали, зачем отправлять молодых людей воевать и умирать в «грязной войне» в Индокитае. Позволить Ханою победить казалось не худшим вариантом, нежели поддержать явно неадекватного Бао Дая, которого французы назначили новым «императором» страны в марте 1949 года.