После войны. История Европы с 1945 года

За исключением значительно более давнего поселения в Квебеке и некоторых островов в Карибском бассейне, Северная Африка (включая Алжир) была единственной французской колонией, где европейцы обосновались на постоянной основе и в значительных количествах. Но многие из этих европейцев были по происхождению не французами, а скорее испанцами, итальянцами, греками или кем-то еще. Даже такой хрестоматийный французский алжирец, как Альбер Камю, был наполовину испанцем, наполовину французом; а его французские предки переехали накануне его рождения. Времена перенаселения Франции прошли очень давно. В отличие от России, Польши, Греции, Италии, Испании, Португалии, Скандинавии, Германии, Ирландии, Шотландии (и даже Англии), Франция не была страной эмигрантов в течение многих поколений. Французы не были прирожденными колонизаторами. Однако если Франция за пределами Франции и существовала, то это был Алжир — что подтверждалось, как мы помним, административной принадлежностью Алжира к Франции как части структуры метрополии. Ближайшей аналогией с другой страной был Ольстер, другой заморский анклав в бывшей колонии, институционально включенный в «основную территорию»; и с давно сложившейся общиной поселенцев, для которых привязанность к сердцу империи имела гораздо большее значение, чем для того большинства, что населяло метрополию. Мысль о том, что Алжир может однажды стать независимым (и, следовательно, управляемым арабами, учитывая подавляющее численное преобладание арабов и берберов в его населении), была немыслима для его европейского меньшинства.

Соответственно, французские политики долгое время избегали думать об этом. Ни одно французское правительство, за исключением короткого периода Народного фронта в 1936 году во главе с Леоном Блюмом, не уделяло серьезного внимания вопиющим ошибкам, практикуемым колониальными администраторами во французской Северной Африке. Умеренные алжирские националисты, такие как Ферхат Аббас, были хорошо известны французским политикам и интеллектуалам до и после Второй мировой войны, но никто не ожидал, что Париж в обозримой перспективе действительно пойдет навстречу их скромным требованиям относительно самоуправления или «внутреннего управления». Однако арабские лидеры верили в то, что поражение Гитлера приведет к долгожданным реформам, поэтому когда 10 февраля 1943 года, после высадки союзников в Северной Африке, они выпустили манифест, то очень старательно отмечали свою преданность идеалам 1789 года и любовь к «культуре Франции и Запада, с которым их познакомили и которую они лелеяли».

Их призывы остались неуслышанными. Правительство освобожденной Франции мало заботилось о настроениях арабов, и когда это безразличие вылилось в восстание в районе Кабилия к востоку от Алжира в мае 1945 года, повстанцы были бескомпромиссно подавлены. В течение следующего десятилетия внимание парижан было приковано к другому месту. К тому времени, когда эти годы сдерживаемого гнева и несбывшихся ожиданий достигли кульминации в вспышке организованного восстания 1 ноября 1954 года, компромисс больше не стоял на повестке дня. Алжирский Фронт национального освобождения возглавлялся молодым поколением арабских националистов, которые презирали умеренные, франкофильские стратегии их отцов и дедов. Их целью было не «самоуправление» или реформа, а независимость, цель, о которой сменявшие друг друга французские правительства, и помыслить не могли. Результатом стали восемь лет кровавой гражданской войны.

С опозданием французские власти предложили реформы. Новое социалистическое правительство Ги Молле в марте 1956 года предоставило независимость соседним французским колониям Тунису и Марокко, и это стало первой капитуляцией колониальной державы на африканском континенте. Но когда Молле посетил Алжир, толпа европейских поселенцев забросала его гнилыми фруктами. Париж оказался зажат между непримиримыми требованиями подпольного ФНО и отказом европейских жителей Алжира, которых теперь возглавлял Комитет защиты французского Алжира, пойти на какой-либо компромисс со своими арабскими соседями. Французская стратегия, если это можно так назвать, теперь состояла в том, чтобы победить ФНО силой, прежде чем оказывать давление на поселенцев, чтобы они согласились на политические реформы и некоторые меры по разделению власти.