После войны. История Европы с 1945 года

Разъяренные тем, что они расценили как свидетельство будущей измены, офицеры и поселенцы в Алжире начали планировать полномасштабное восстание. Были заговоры, перевороты и разговоры о революции. В январе 1960 года в Алжире были возведены баррикады, и «ультрапатриоты» стреляли во французских жандармов. Но восстание провалилось перед лицом непримиримости де Голля, и ненадежные старшие офицеры (включая Массу и его начальника, генерала Мориса Шалле) были предусмотрительно переведены подальше от Алжира. Однако беспорядки продолжались, кульминацией чего стал неудачный военный путч в апреле 1961 года, инспирированный недавно созданной ОАС[165]. Но заговорщикам не удалось сместить де Голля, который выступил по национальному радио Франции с осуждением «военного бунта горстки отставных генералов». Главной жертвой переворота стал моральный авторитет и международный имидж (то, что от него осталось) французской армии. Абсолютное большинство французских мужчин и женщин, чьи сыновья нередко служили в Алжире, пришли к выводу, что независимость Алжира не только неизбежна, но и желательна, и в интересах самой Франции, чем быстрее, тем лучше[166].

Де Голль, как всегда реалист, начал переговоры с ФНО в курортном городе Эвиан на Женевском озере. Первые раунды переговоров, которые состоялись в июне 1960-го, а затем в июне и июле 1961 года, не привели к взаимопониманию. Повторная попытка, в марте 1962 года, была более успешной, всего через десять дней обсуждения обе стороны достигли соглашения, и 19 марта, после почти восьми лет непрерывных боевых действий, ФНО объявил о прекращении огня. На основании договоренностей, согласованных в Эвиане, де Голль провел референдум в воскресенье, 1 июля, и французский народ подавляющим большинством голосов проголосовал за освобождение от алжирских оков. Два дня спустя Алжир стал независимым государством.

Алжирская трагедия на этом не закончилась. ОАС превратилась в полноценную подпольную организацию, взявшую на себя обязательство сначала сохранить французский Алжир, а затем, после того как это не удалось, наказать тех, кто «предал» их дело. Только в феврале 1962 года боевики ОАС и бомбы убили 553 человека. Впечатляющие покушения на министра культуры Франции Андре Мальро и самого де Голля были неудачными, хотя по крайней мере одна попытка устроить засаду на автомобиль президента, когда он проезжал через парижский пригород Пти-Кламар, была опасно близка к успеху. В течение нескольких лет в начале шестидесятых Франция находилась во власти решительной и все более отчаянной террористической угрозы. Французские спецслужбы в конечном итоге обезвредили ОАС, но память осталась.

Тем временем миллионы алжирцев были вынуждены вопреки собственной воле уехать во Францию. Европейские франко-алжирцы (их называли «пьет-нуар», что в переводе с французского означает «чорноногие») селились в основном в Южной Франции; первое поколение питало давние обиды на французские власти за предательство их дела и за то, что они лишили их собственности и работы. Алжирские евреи также покинули страну, некоторые из них уехали в Израиль, многие — как до них марокканские евреи — во Францию, где со временем они станут крупнейшей (и преимущественно сефардской) еврейской общиной в Западной Европе. Многие арабы также покинули независимый Алжир. Некоторые уехали, опасаясь репрессивного, догматического правления ФНО. Другие, в частности те, кто работал с французами или помогал французской полиции и военным — так называемые харки — бежали от предсказуемого гнева победивших националистов. Многие были пойманы и понесли ужасное возмездие; но даже те, кто благополучно добрался до Франции не получили от французов никакой благодарности и практически никакого признания или компенсации за их жертвы.

Франция спешила забыть свою алжирскую травму. Эвианские соглашения 1962 года положили конец почти пяти десятилетиям войны или страха войны в жизни страны. Население устало — устало от кризисов, устало от войн, устало от угроз, слухов и заговоров. Четвертая Республика просуществовала всего двенадцать лет. Нелюбимая и неоплакиваемая, она была жестоко ослаблена с самого начала отсутствием эффективной исполнительной власти — наследием опыта Виши, которое заставило послевоенных законодателей отказаться от создания сильного президентства. Ей также мешали парламентская и избирательная системы, которые стимулировали многопартийность и порождали нестабильные коалиционные правительства. В этот период произошли беспрецедентные общественные изменения, но они вызвали противоречивую негативную реакцию. Пьер Пужад[167], книготорговец из Сен-Сере на юго-западе Франции, сформировал первую европейскую протестную партию, которая сосредоточивалась вокруг одного вопроса — защитить обворованных, обманутых, униженных рядовых мужчин и женщин, которых история обделила вниманием. После всеобщих выборов 1956 года в парламент вошли пятьдесят два антисистемных депутата-«пужадиста».