После войны. История Европы с 1945 года

Во время холодной войны подозрительно безболезненный переход Италии от власти Оси к «демократическому союзнику» часто объяснялся внешним (американским) давлением, а также политическим влиянием Ватикана. На самом деле все было гораздо сложнее. Конечно, Католическая церковь очень легко отделалась, учитывая теплые отношения Пия XII с фашизмом и игнорирование нацистских преступлений в Италии и других странах. Чувствовалось заметное церковное влияние. Кроме того, англо-американская военная администрация явно не хотела устранять скомпрометированных вождей, когда те пытались восстановить на полуострове нормальную жизнь. И в целом фашистские чистки давали эффективный результат в регионах, где левое движение Сопротивления и его политические представители крепче удерживали свои позиции. Но именно Пальмиро Тольятти, 51-летний лидер Итальянской коммунистической партии, будучи министром юстиции в послевоенном коалиционном правительстве, подготовил проект июньской амнистии 1946 года. После двух десятилетий в изгнании и многих лет в качестве высокопоставленного чиновника Коммунистического интернационала, у Тольятти было мало иллюзий относительно того, что было и что не было возможно после европейской войны. Вернувшись из Москвы в марте 1944 года, он объявил в Салерно о приверженности своей партии национальному единству и парламентской демократии — к замешательству и удивлению многих своих последователей.

В стране, где многие миллионы людей, отнюдь не все правые, были скомпрометированы своей связью с фашизмом, Тольятти видел мало пользы в том, чтобы подтолкнуть нацию на грань гражданской войны — или, скорее, в том, чтобы продлить гражданскую войну, которая уже шла. Гораздо лучше работать над восстановлением порядка и нормальной жизни, оставить фашистскую эпоху позади и добиваться власти через избирательную урну. Более того, Тольятти, с его привилегированной точки зрения как высокопоставленной фигуры в международном коммунистическом движении, стратегическая перспектива которого простиралась за пределы Италии, имел в виду ситуацию в Греции как предостережение и предупреждение.

В Греции, несмотря на то, что в военное время коллаборационизм среди правительственной и предпринимательской верхушки действительно был распространен, послевоенные чистки были направлены не на правых, а на левых. Это был уникальный случай, но показательный. Гражданская война 1944-45 годов убедила англичан, что только твердое восстановление консервативного режима в Афинах сможет стабилизировать эту небольшую, но стратегически важную страну. Чистка или другое запугивание бизнесменов или политиков, работавшим с итальянцами или немцами, могла иметь радикальные последствия в стране, где революционные левые, казалось, были готовы захватить власть.

В скором времени угроза стабильности в Эгейском море и на южных Балканах сменилась с отступающей немецкой армии на хорошо окопавшихся греческих коммунистов и их партизанских союзников в горах. Очень немногие были сурово наказаны за военное сотрудничество с державами Оси, но смертная казнь щедро использовалась в войне против левых. Поскольку в Афинах не проводилось последовательного различия между левыми партизанами, сражавшимися против Гитлера, и коммунистическими партизанами, пытавшимися свергнуть послевоенное греческое государство (и действительно, чаще всего это были одни и те же люди), в последующие годы в судах и тюрьмах чаще оказывались участники движения Сопротивления, а не их враги-коллаборационисты. Даже их дети и внуки заплатят свою цену, часто получая отказ в трудоустройстве в раздутом государственном секторе вплоть до 1970-х годов.

Чистки и судебные процессы в Греции были, таким образом, откровенно политическими. Но так же, в некотором смысле, обстояли дела и в Западной Европе. Любой судебный процесс, вызванный прямым следствием войны или политической борьбы, является политическим. Настроение на процессах над Пьером Лавалем или Филиппом Пейном во Франции или шефом полиции Пьетро Карузо в Италии едва ли можно было назвать обычным судебным процессом. Сведение счетов, кровопролитие, месть и политический расчет сыграли решающую роль в этих и многих других послевоенных процессах и чистках. Это соображение необходимо иметь в виду, когда мы обратимся к официальному послевоенному возмездию в Центральной и Восточной Европе.