После войны. История Европы с 1945 года

Спусковым крючком для окончательного упадка партии, как и следовало ожидать, стала еще одна попытка «реформировать» экономику — или, что более скромно, сократить неприемлемый долг страны. В 1987 году потребительские цены были повышены примерно на 25%; в 1988 году — еще на 60%. Как и в 1970, 1976 и 1980 годах, резкий скачок цен спровоцировал ряд забастовок, которые завершились массовым прекращением производства и переходом предприятий под контроль рабочих весной и летом 1988 года. В прошлом, не имея никаких рычагов воздействия на рабочих, коммунистические власти либо отказывались от попыток повысить цены, либо прибегали к силе — или и к тому, и к другому. На этот раз они пошли третьим путем — обратилась за помощью непосредственно к лидерам рабочих. В августе 1988 года генерал Чеслав Кищак, министр внутренних дел, призвал Леха Валенсу — номинально рядового гражданина, непризнанного лидера непризнанной организации — встретиться с ним и договориться о прекращении трудовых протестов в стране. Сначала Валенса склонялся к отказу, но в итоге согласился.

Валенсе несложно было обратиться к бастующим — моральный авторитет «Солидарности» после 1981 года только вырос. Но основные проблемы никуда не исчезли: уровень инфляции в стране теперь достигал 1000% в год. Последовали четыре месяца нерегулярных неофициальных контактов между «Солидарностью» и правительством, что только способствовало более активным публичным призывам к «реформам». Власть, беспомощно плывя по течению, колебалась между действиями и угрозами: меняла министров, отрицала любые планы по переговорам, обещала экономические изменения, угрожала закрыть судоверфи в Гданьске. Доверие общественности к государству, каким бы оно ни было, рухнуло.

18 декабря 1988 года — примечательно, хоть и случайно, — всего через неделю после эпохальной речи Горбачева в ООН, «Солидарность» сформировала в Варшаве «Гражданский комитет», чтобы спланировать полноценные переговоры с правительством. Ярузельский, у которого, казалось, закончились варианты действий, в конце концов признал очевидное и заставил Центральный комитет несколько неохотно согласиться на переговоры. 6 февраля 1989 года коммунисты официально признали «Солидарность» стороной переговоров и открыли переговоры «за круглым столом» с ее представителями. Они продолжались до 5 апреля. В тот день (опять же через неделю после больших перемен в СССР, на этот раз открытых выборов на съезд народных депутатов) все стороны согласились на легализацию независимых профсоюзов, принятие далеко идущего экономического законодательства и, самое главное, проведение новых выборов в законодательный орган.

Оглядываясь назад, можно сказать, что итогом переговоров за круглым столом стало согласованное завершение эпохи коммунизма в Польше, и, по меньшей мере, некоторым участникам это уже было ясно. Но никто не ожидал, что развязка наступит так быстро. Выборы, назначенные на 4 июня, позволяли настоящий выбор беспрецедентного масштаба, но их правила были искажены так, чтобы обеспечить большинство коммунистам: голосование за состав национального Сената было действительно открытым, но на выборах в Сейм половина мандатов было закреплено за официальными кандидатами (то есть коммунистами). И назначив выборы так скоро, правительство надеялось извлечь выгоду из неорганизованности и неопытности своих оппонентов.

Результаты для всех стали громом среди ясного неба. При поддержке основанной новой ежедневной «Избирательной газеты» (Gazeta Wyborcza) Адама Михника «Солидарность» получила 99 из 100 мандатов в Сенате и все мандаты, за которые ей было разрешено соревноваться в Сейме. Тем временем только два кандидата-коммуниста, которые боролись за «зарезервированы» мандаты, получили 50% голосов, необходимых для победы. Столкнувшись с полным разгромом и беспрецедентным публичным унижением, коммунистические правители Польши имели возможность проигнорировать голосование; снова объявить военное положение; или же признать поражение и отказаться от власти.

При таких условиях выбор был очевиден: как Горбачев четко дал понять Ярузельскому в частном телефонном разговоре, результат выборов должен остаться в силе. Первой мыслью Ярузельского было добиться компромисса, который бы помог ему сохранить лицо, и пригласить «Солидарность» объединиться с ним в коалиционном правительстве, но это предложение отвергли. Вместо этого, после нескольких недель дальнейших переговоров и безуспешных попыток коммунистов назначить своего премьер-министра, партийное руководство смирилось с неизбежным, и 12 сентября 1989 года Тадеуша Мазовецкого утвердили в должности первого некоммунистического премьер-министра послевоенной Польши (хотя коммунисты сохранили контроль над некоторыми ключевыми министерствами).