После войны. История Европы с 1945 года

Одной из причин стремительного перезапуска в Германии было то, что сразу же после восстановления жилья для работников и транспортного сообщения промышленность была полностью готова к поставке товаров. На заводе «Фольксваген» 91% машин пережил бомбардировки военного времени и послевоенные грабежи, и к 1948 году завод был оснащен оборудованием, позволяющим выпускать каждый второй автомобиль, произведенный в Западной Германии. Немецкий Ford также в целом не пострадал. Благодаря военным инвестициям треть германского промышленного оборудования по состоянию на 1945 год не была в использовании и пяти лет — против 9% в 1939 году. А те отрасли, в которые Германия больше всего инвестировала для военных целей — оптика, химическая и легкая промышленность, транспорт, цветные металлы, — собственно, и обеспечили экономический расцвет в 1950-х. К началу 1947 года главным препятствием для восстановления Германии был уже не военный ущерб, а нехватка сырья и других ресурсов — и, прежде всего, неопределенность политического будущего страны.

1947 год должен был стать решающим, от которого зависела судьба континента. До тех пор европейцы были поглощены ремонтом и реконструкцией, или же были заняты созданием институциональной инфраструктуры для долгосрочного восстановления. В течение первых восемнадцати месяцев после победы союзников настроения на континенте колебались от облегчения при одной только перспективе мира и нового старта, к каменному смирению и растущему разочарованию перед лицом масштаба задач, которые еще предстояли. К началу 1947 года стало ясно, что самые трудные решения еще не приняты и откладывать их дальше нельзя.

Во-первых, фундаментальная проблема продовольственного снабжения еще не была решена. Нехватка продовольствия ощущалась повсеместно, за исключением Швеции и Швейцарии. Только запасы UNRRA, накопленные весной 1946 года, спасли австрийцев от голода в последующие двенадцать месяцев. Калорийность питания в Британской зоне Германии упала с 1500 в день на взрослого в середине 1946 года до 1050 в начале 1947. Итальянцы, страдавшие два года подряд от голода в 1945 и 1946 годах, весной 1947 года в среднем потребляли меньше пищи среди всех западноевропейских стран. Во французских опросах общественного мнения на протяжении 1946 года «еда», «хлеб», «мясо» постоянно превосходили все другие варианты ответов на вопрос о том, что больше всего беспокоило людей.

Отчасти проблема заключалась в том, что Западная Европа больше не могла обращаться к зернохранилищам Восточной Европы, от которых она традиционно зависела. Ибо там тоже никто не ел досыта. В Румынии урожай 1945 года не удался из-за неумелой земельной реформы и плохой погоды. От Западной Валахии, Молдавии, Западной Украины и вплоть до поволжского региона СССР плохие урожаи и засуха практически привели к голоду осенью 1946 года: гуманитарные организации сообщали о годовалых детях, которые весили всего три килограмма, а в отчетах писали о случаях людоедства. В Албании работники службы помощи пострадавшим говорили про здешнее положение как «ужасающее бедствие».

Затем наступила жестокая зима 1947 года, худшая с 1880 года. Замерзли каналы, дороги неделями были непроходимы, замерзшие станции парализовали целые железнодорожные сети. Начавшееся послевоенное восстановление остановилось. Угля не хватало даже для внутренних потребностей, и он так или иначе не мог доехать до потребителей. Промышленное производство резко упало — производство стали, только начав восстанавливаться, стремительно упало на 40% по сравнению с предыдущим годом. Когда снег растаял, многие части Европы были затоплены. Несколько месяцев спустя, в июне 1947 года, на континенте наступило одно из самых жарких и засушливых лет за все годы наблюдений. Было понятно, что хорошего урожая не будет — в некоторых местах третий год подряд: урожайность сельскохозяйственных культур упала на треть даже против скромного результата предыдущего года. Дефицит угля можно было частично восполнить за счет американского импорта (34 миллиона тонн в 1947 году). Продовольствие тоже можно было купить в Америке и британских владениях. Но за весь этот импорт приходилось платить твердой валютой, обычно долларами.

В основе европейского кризиса 1947 года лежат две структурные дилеммы. Одним из них было фактическое исчезновение Германии из европейской экономики. До войны Германия была основным рынком сбыта для большей части Центральной и Восточной Европы, а также Нидерландов, Бельгии и Средиземноморского региона (до 1939 года, например, Германия покупала 38% экспорта Греции и поставляла около трети импорта страны). Немецкий уголь был жизненно важным ресурсом для французских производителей стали. Но до тех пор, пока не было решено ее политическое будущее, экономика Германии — при всем ее восстановленном потенциале — оставалась замороженной, фактически блокируя экономическое восстановление остальной части континента.