После войны. История Европы с 1945 года

Очень немногие европейские города любого размера пережили войну невредимыми. По неофициальному согласию или по счастливой случайности древние и современные центры нескольких знаменитых европейских городов — Рима, Венеции, Праги, Парижа, Оксфорда — никогда не становились мишенью. Но в первый год войны немецкие бомбардировщики сровняли с землей Роттердам и уничтожили промышленный английский город Ковентри. Вермахт уничтожил множество небольших городов на своих путях вторжения через Польшу, а затем Югославию и СССР. В ходе войны жертвами блицкрига люфтваффе стали целые районы центрального Лондона, особенно бедные кварталы вокруг доков в Ист-Энде.

Но наибольший материальный ущерб был нанесен беспрецедентными бомбардировочными кампаниями западных союзников в 1944 и 1945 годах и безжалостным наступлением Красной Армии от Сталинграда до Праги. Французские прибрежные города Руан, Гавр и Кан были разрушены американскими ВВС. Гамбург, Кельн, Дюссельдорф, Дрезден и десятки других немецких городов были опустошены ковровыми бомбардировками с британских и американских самолетов. На востоке 80% белорусского города Минска было разрушено к концу войны; Киев на Украине превратился в дымящиеся руины; в то время как польская столица Варшава систематически поджигалась и взрывалась, дом за домом, улица за улицей, отступающей немецкой армией осенью 1944 года. Когда война в Европе закончилась — когда Берлин пал перед Красной Армией в мае 1945 года, приняв в последние четырнадцать дней 40 тысяч тонн снарядов — большая часть немецкой столицы превратилась в дымящиеся холмы из щебня и искореженного металла. Семьдесят пять процентов ее зданий были непригодны для жилья.

Разрушенные города были самым очевидным свидетельством опустошения, и они стали служить универсальной иллюстрацией ужасов войны. Поскольку большая часть ущерба была нанесена домам и многоквартирным зданиям, и в результате так много людей остались без крова (по оценкам, 25 миллионов человек в Советском Союзе, еще 20 миллионов в Германии — 500 000 из них только в Гамбурге), усыпанный щебнем городской пейзаж был самым непосредственным напоминанием о только что закончившейся войне. Но он был не единственным. В Западной Европе транспорт и связь были серьезно нарушены: из 12 000 железнодорожных локомотивов в довоенной Франции к моменту капитуляции Германии в рабочем состояниинаходилось только 2800. Многие дороги, железнодорожные пути и мосты были взорваны — отступающими немцами, наступающими союзниками или французским Сопротивлением. Две трети французского торгового флота было потоплено. Только в 1944-45 годах Франция потеряла 500 000 домов.

Но французы, как и англичане, бельгийцы, голландцы (которые потеряли 219 тысяч гектаров земли, затопленной немцами, и по состоянию на 1945 год владели 40% своего довоенного железнодорожного, дорожного и канального транспорта), датчане, норвежцы (которые потеряли 14% от довоенного капитала в ходе немецкой оккупации), и даже итальянцы — всем им, можно сказать, повезло, хоть они этого и не знали. Истинные ужасы войны были пережиты на востоке. Нацисты относились к западным европейцам с некоторым уважением, хотя бы для того, чтобы лучше их эксплуатировать, и западные европейцы ответили на комплимент, сделав относительно мало для того, чтобы сорвать или противостоять военным усилиям Германии. В восточной и юго-восточной Европе оккупационные немецкие войска были беспощадны, и не только потому, что местные партизаны — особенно в Греции, Югославии и Украине — вели против них беспощадную, хотя и безнадежную борьбу.

Таким образом, на Востоке материальные последствия немецкой оккупации, советского наступления и партизанской борьбы были совершенно иного порядка, чем на Западе. В Советском Союзе в ходе войны было разрушено 70 000 деревень и 1700 городов, а также 32 000 заводов и 40 000 миль железнодорожного пути. В Греции было потеряно две трети жизненно важного торгового флота страны, треть лесов, а тысячи деревень уничтожены. Между тем немецкая политика установления платежей по оккупационным расходам в соответствии с немецкими военными потребностями, а не с платежеспособностью Греции, породила гиперинфляцию.

Югославия потеряла 25% своих виноградников, 50% всего скота, 60% дорог страны, 75% железнодорожных мостов, каждое пятое из своих довоенных жилищ и треть своего ограниченного промышленного богатства — вместе с 10% своего довоенного населения. В Польше три четверти железнодорожных путей стандартной колеи были непригодны для использования, а одна ферма из шести была выведена из строя. Большинство городов страны едва могли функционировать (хотя только Варшава была полностью разрушена).