Читаем После запятой полностью

— Да, я тоже считаю, что жить можно где угодно. Какая разница, где жить? Главное, чем ты занимаешься. — В некоторых местах невозможно заниматься чем ты хочешь. — Можно. Только заниматься нужно этим на другом уровне, вот и все дела. — Да, везде, наверное, можно жить, кроме Котласа. — А это что такое? — Это город такой ужасный в Архангельской области, где одни только зеки живут. Вот там жить нельзя.

Конечно, они меня держат. Мне было сказано попрощаться с каждым по отдельности. Но как это сделать, если их разговор завораживает меня и несет по течению? Почему бы им немного не помолчать? Объявите кто-нибудь хотя бы минуту молчания. Не нужно больше к ним прислушиваться, иначе я опять забудусь. Меня держат не только они. Тут же копошатся мои желания. Они еще живы, многие срослись с их желаниями. Меня повязали крепко, не вырваться. Но мне же удалось это прежде. К Свету, к Свету, хочу к Свету. О, затягивает. Вот именно, что не лечу, а затягивает в воронку. Но там в конце виден свет, и будь что будет. Вот он. Я уже приближаюсь. Я уже совсем близко. Мы, наверное, сейчас соединимся, так близко мы. Теперь можно отдохнуть. Куда же меня дальше несет? Мы не стали одним, мы по отдельности, но я внутри света. Это не тот свет, хотя он тоже живой. Но это не мой старый свет. Он расступается, чтобы дать мне дорогу внутри себя. Я продвигаюсь внутри, но мы не соприкасаемся. Я окружена им. Он живой и с интеллектом, это чувствуется. Но он не целый. То есть он целый, это единый организм, но состоящий из колонии самоценных существ. Они так похожи, как будто клетки, и они срослись, но чувствуется, что каждый обладает своим осознанием. И как они умны! Каждая клетка намного умней меня. Это чувствуется безошибочно. Я для них как инфузория туфелька. Как они на меня смотрят! Но каждый смотрит по-своему или видит что-то свое — как это определить, — вот поэтому и ощущается, что они разные. Как они умны! Но в них нет тепла. Враждебности тоже нет. Меня проносит мимо них, и они просто смотрят. И раздевают меня. Каждый снимает какую-то часть моей оболочки. Мне казалось, что от тела уже ничего не осталось. Но как много еще можно снять, оказывается. Пока ничего опасного не происходит, но нужно сохранить контроль. Как бы они не съели меня целиком. Сейчас они лущат что-то ненужное, шелуху, которая отслужила, но когда доберутся до ядрышка, то могут увлечься. Кто их знает. Выход, наверное, есть, и поток несет меня к нему. Если не сопротивляться потоку, если помогать его ускорению, то мое гладкое нутро может проскочить как шар к лунке. Ну-ка? Да, можно управлять скоростью движения. Они не только смотрят. Но и обмениваются мнениями. Но никаких больше разговоров! Хочется послушать, что думает существо, намного превосходящее тебя по интеллекту, но в этом соблазне таится опасность. Я больше никому не поддамся. У меня свой путь. Я вырвусь ото всех любой ценой. Меня не остановить. И не соблазнить ничем. Теперь я знаю, куда идти — к тому свету. Наверное, Свет ждал, пока я освобожусь от этих оболочек, чтобы явиться перед ним неприкрыто. Уже от оболочек ничего не осталось. Наверное, и этим смотрящим без глаз мое голое нутро для чего-то нужно. Они явно не собираются меня выпускать. Но не на того напали. Сейчас я им покажу, что значит препятствовать мне на моем пути!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары