Последнее, что он сказал мне

Бейли стоит столбом, уставившись на телефон в руках. Вид у нее испуганный и отчаявшийся: профессор уходит прочь, Оуэн все так же недостижим. Мы надеялись, что подбираемся ближе, мы отыскали Кука, мы зашли так далеко… Увы, теперь Оуэн от нас еще дальше. Наверное, поэтому я отваживаюсь окликнуть профессора Кукмана – я не могу дать ему уйти.

– Мой муж был вашим худшим студентом!

Профессор Кукман замирает и поворачивается к нам.

– Что вы сказали?!

– Он любит рассказывать историю о том, как едва справлялся с вашим предметом, как изо всех сил готовился к промежуточной аттестации, а вы пообещали вставить его двоечную работу в рамочку и повесить у себя в кабинете в назидание будущим студентам, чтобы они смотрели и думали: бывает и хуже, я-то еще ничего.

Профессор молчит, я продолжаю говорить, заполняя неловкую паузу:

– Может, вы делаете так каждый год? Впрочем, Оуэну это помогло. Он вам поверил и, вместо того чтобы отчаяться, начал стараться изо всех сил. Ему хотелось произвести на вас впечатление.

Профессор по-прежнему молчит.

Бейли касается моего плеча, словно для нее это обычное дело, и тянет меня к выходу.

– Ничего он не знает. Пойдем.

Спокойствие девочки пугает меня больше, чем ее несдержанность.

Как ни странно, профессор Кукман не уходит.

– Я и в самом деле вставил ее в рамочку, – признается он.

– Что? – спрашивает Бейли.

– Контрольную. – Профессор подходит к нам. – Я работал в университете второй год и был ненамного старше своих студентов. Так я пытался доказать свой авторитет. В конце концов жена убедила меня ее выбросить. Она сказала, что судить о студенте по одной паршивой работе – подло. Сперва мне это и в голову не пришло. Она повела себя умнее, чем я. Впрочем, контрольная в рамке провисела на стене довольно долго, и студенты боялись ее до чертиков – в чем, собственно, и заключался смысл моей затеи.

– Никто не хотел быть настолько плохим?

– Даже после того, как я рассказывал им, насколько он преуспел потом, – вздыхает профессор, снова берет у Бейли телефон и вглядывается в фото Оуэна. – Что он совершил? В чем провинился твой отец?

Вопрос обращен к Бейли. Я жду, что она выдаст сокращенную версию происходящего в «Технолавке» и с Эйвиттом Томпсоном, скажет, что мы не знаем, связан ли он с мошенничеством или нет, что он сбежал, оставив нас складывать кусочки головоломки… Вместо этого Бейли трясет головой и называет самое страшное преступление Оуэна:

– Папа мне солгал!

И профессор Тобиас Кукман, по прозвищу Кук, великий математик, лауреат международных премий, наш новый друг, кивает с таким видом, словно этого вполне достаточно.

– Пошли со мной! – командует он.

Некоторые студенты лучше других

Профессор Кукман ведет нас в свой кабинет и запускает кофемашину. Шерил, аспирантка в приемной, теперь держится гораздо любезнее и включает сразу несколько компьютеров. Скотт, второй аспирант, начинает просматривать картотеку. Оба стараются изо всех сил.

Пока Шерил загружает фото Оуэна в ноутбук профессора, Скотт достает из шкафа огромную папку, захлопывает дверцу и подходит к столу.

– Экзаменационные и контрольные работы вы начали хранить только с две тысячи первого. В этой папке – за два года, первый и второй.

– Тогда зачем ты их принес? – восклицает профессор. – На черта они мне?

Скотт молча хлопает глазами, Шерил ставит ноутбук на стол.

– Идите и проверьте папки в архиве, – велит профессор Скотту. – Затем позвоните в канцелярию и возьмите список студентов девяносто пятого года. Также на всякий случай захватите списки за девяносто четвертый и девяносто шестой.

Скотт с Шерил бегут выполнять поручения, а Кук поворачивается к ноутбуку, где на весь экран открыта фотография Оуэна.

– Могу я спросить, в какие именно неприятности попал ваш отец?

– Он работает в «Технолавке», – отвечает Бейли.

– В той самой? – уточняет профессор. – Махинации Эйвитта Томпсона?

– Совершенно верно, – говорю я. – Он – главный разработчик ПО.

– Странно! Тому моему студенту больше нравилась теоретическая математика. Он хотел работать в университете, в академической среде. Написание программ – довольно далекая от этого сфера деятельности, не находите?

Потому-то он и занялся программированием, хочу сказать я, но сдерживаюсь. Смежная сфера, в то же время достаточно далекая от основной специальности, где никому не придет в голову его искать.

– Он подозреваемый? – спрашивает Кук.

– Нет, – отвечаю я.

Профессор обращается к Бейли:

– Насколько я понимаю, вы просто хотите найти своего отца?

Она кивает, и Кук переводит взгляд на меня.

– При чем здесь смена имени?

– Это мы и пытаемся понять. Вероятно, неприятности у него начались до «Технолавки». Сейчас мы ищем несовпадения между тем, что он нам говорил, и…

– И тем, что есть на самом деле?

– Да.

Я смотрю на Бейли, опасаясь ее реакции. Девочка смотрит мне в глаза, взглядом давая понять, что все в порядке. Нет, сама ситуация для нее крайне неприятная, однако к моим попыткам докопаться до истины она относится с пониманием.

Профессор внимательно смотрит на экран компьютера.