Последнее дело Холмса

Довольно долго все молчали. Накрытое простыней тело Ганса Клеммера лежало там, где мы его нашли. Его жена спала на соседнем диване – ей вкатили изрядную дозу снотворного. Ни один из ее туповатых ответов на наши вопросы ничего не прояснил. Узнать удалось лишь, что после ужина, где-то около половины одиннадцатого, Клеммер спустился в библиотеку немного почитать – так он сказал, по крайней мере, – а в номер не вернулся. Что касается постояльцев отеля, живых и мертвых, то никого из них ни она, ни ее супруг до приезда на Утакос не знали и никогда прежде не видели.

Как пишут в романах, ко мне обратились взоры всех присутствующих и прежде всего Фокса, который после моего фокуса с гирькой смотрел на меня как-то по-особенному, со странной смесью опаски и изумления.

– Выкладывайте, Шерлок, – наконец выговорил он.

Что же, с формальной точки зрения я оказался в состоянии если не установить причины последнего убийства, то по крайней мере восстановить цепь событий. Предъявить подтвержденную гипотезу. Но сначала мне хотелось бегло ознакомить собрание с особенностями моего метода.

– Нетрудно выстроить цепочку выводов, если наблюдение позволяет установить очередность событий. Вслед за тем промежуточные выводы скрываются и предъявляется заключение… Эффект поразительный.

– Гирька в часах, – сказал Фокса.

– Элементарно.

– И все? – удивилась примадонна.

– И все. Или, по крайней мере, маленькая частица всего.

– Как просто, – заметил Малерба.

– Проще простого, – насмешливо отвечал я. – Уверен, что и ты бы мог додуматься. Например, установить, что убийство Клеммера заняло десять минут.

Итальянец, сморщив лоб и помрачнев, хотел было что-то сказать, но по здравом размышлении передумал. Я перевел взгляд на Фокса:

– Кажется, в мои объяснения вкралась ошибка.

Тот улыбнулся как сообщник. Малерба набычился:

– Издеваешься?

– Самую малость, Пьетро, – успокоил я его. – Чуточку.

– А как вы это себе представляете? – спросила Веспер.

– Я не ограничиваюсь представлениями – я непреложно убежден в своей правоте. Клеммер – то ли по собственной воле, то ли договорившись с кем-то о встрече – после половины одиннадцатого спустился в читальню. Может быть, он имел там разговор с кем-то, а может быть, сидел один… В какой-то момент убийца открыл футляр часов и отцепил одну гирьку. Потом подошел к Клеммеру, который в эту минуту уже был на ногах и направлялся от кресла к столу, и сзади ударил его по голове.

Нахат Фарджалла вскрикнула в ужасе, а Малерба пробурчал:

– А Клеммер что, ничего не заметил?

– Ковер мог заглушить шаги. Кроме того, как раз в этот момент выключили генератор.

Я обратился к Жерару:

– Что вы делали после этого?

– Как обычно, обошел с фонарем весь отель, проверил, все ли в порядке и заперто.

– И никого не встретили во время этого обхода?

– Никого. Потом вошел в читальню и увидел на полу господина Клеммера.

– Вы знали, что он сидит здесь? До этого не видели его? Живым, я хочу сказать?

– Из холла читальня не видна, и из коридора тоже. Надо войти.

– Вы заметили, что часы отстают?

– Не обратил внимания. – Лицо метрдотеля оставалось невозмутимым. – Этим занимается мадам Ауслендер.

– А что вы предприняли, увидев Клеммера на полу? Удостоверились в его смерти?

– Я сразу понял. Стоило только увидеть, в каком состоянии у него голова.

– Это тогда вы уронили фонарь?

– Да, от неожиданности.

– Пожалуйста, припомните все, что вы сделали потом.

– Бросился сообщить о случившемся мадам Ауслендер…

– …которая еще не спала.

Вместо Жерара ответила сама хозяйка отеля.

– Нет, – сказала она. – Еще не спала.

Воцарилось молчание. Малерба с подозрением вглядывался в нас.

– Больно гладко все выходит у этого хмыря, – пробормотал он.

– К каким еще выводам вы пришли, Бэзил? – спросила хозяйка.

Я уселся на диване поглубже и сделал подобающую случаю паузу.

– Убийца продолжал наносить удары, когда Клеммер уже лежал на полу, – добивал, чтобы уж наверняка. Потом полой кардигана вытер орудие убийства и вернул гирьку на место.

– А что навело вас на мысль, что он действовал именно ею?

Я не успел ответить – Фокса оказался проворней.

– А то, что они отстали на десять минут, – сказал он, не сводя с меня задумчивого взгляда. – Не так ли?

Я с трудом удержался от самодовольной усмешки моего вечного персонажа:

– Так. Покуда часы оставались без груза, они стояли. А пошли снова, когда убийца вернул гирьку на место.

– Невероятно! – восхитилась дива.

– Да нет, это элементарно.

– Совсем даже не элементарно, – возразил Фокса. – Наблюдательность – ваша вторая натура, Бэзил.

Я польщенно улыбнулся:

– Чем богаты…

– Итак, у нас есть способ убийства, есть жертва… А где же побудительный мотив?

Я взглянул на Ренату Клеммер, которая продолжала спать. И хотел уже ответить, но меня опередил Малерба.

– Дураку понятно, – брякнул он, – что три эти смерти связаны между собой. У Эдит Мендер, у доктора Карабина и у Ганса Клеммера должно быть что-то общее.

– Может быть, даже скажете, что именно? – насмешливо спросил Фокса.

Итальянец издал какое-то нечленораздельное ворчание и тем ограничился. Все смотрели на меня, а не на него. Я небрежно повел рукой: