Последнее дело Холмса

Роль была сыграна со всем тщанием истинного артиста.

Артур Конан Дойл. Умирающий сыщик

[82]

– Вот как они с ним обошлись, – сказала Рахиль Ауслендер.

Она показывала на Ганса Клеммера. А тот лежал вниз лицом на ковре, в луже еще не высохшей крови. Что касается обхождения, тут все было ясно и очевидно: черепной коробки как таковой не существовало. От затылка до лба светлые волосы в бурых сгустках были перемешаны с осколками костей. Ему нанесли не меньше трех-четырех ударов. Не меньше, а может, и больше. Ни один кинозритель такой картины бы не выдержал.

– О черт, – сказал побледневший Фокса и, пошатнувшись, оперся о стол.

Хозяйка смотрела на нас растерянно. Обычная ее невозмутимость исчезла – происшествие явно потрясло ее. Жерар, предупредительно стоявший рядом, лучше владел собой.

– Где его жена? – спросил я его.

– В номере.

– Она знает?

– Нет еще. – Он покосился на Рахиль и понизил голос, как будто его могли услышать с верхнего этажа. – Мы полагаем, она спит.

– Надо бы проверить, в каком она виде.

Жерар, которому эта мысль почему-то не приходила в голову, засуетился:

– Да-да, конечно!.. Разумеется. Сейчас же поднимусь в номер.

Я остановил его:

– Если сможете, не говорите ей пока о случившемся. Просто спросите, знает ли она, где ее муж.

– Совершенно верно, мистер Бэзил.

– И опять же: если сможете, не пускайте ее сюда.

– Конечно-конечно.

Жерар удалился, а мы трое переглянулись. Правильней сказать – Фокса и мадам Ауслендер уставились на меня.

– Какой-то кошмарный сон… – пробормотала она.

Руки у нее дрожали. Она села в кресло, потому что ее, кажется, не держали ноги. Я кивнул со значительным видом:

– Тем не менее это явь. Это произошло на самом деле.

Фокса, оправившись от первоначального потрясения, обследовал читальню, благо Жерар снова включил генератор, – закрывающие три стены полки с книгами и подшивками журналов, закрытое изнутри окно. Посередине – стол, стулья, кресла.

– Орудия убийства не вижу.

Обстоятельно оглядев комнату, я подтвердил. В самом деле, на виду не было ничего, что объясняло бы размозженный череп Клеммера. Не было здесь предмета достаточно увесистого, но при этом такого, которым можно было орудовать, если не считать лежавшего на полу фонаря с разбитым стеклом.

– А это? – спросил я мадам Ауслендер.

– Жерар выронил, когда увидел труп.

Я осмотрел фонарь – крови на нем не было. Она обнаружилась на одной поле шерстяного кардигана, который был на убитом. Я заметил ее, когда встал на колени перед телом. Клеммер лежал правой щекой на ковре; руки сжаты в кулаки; кожа пожелтела, широко открытые голубые глаза остекленели. Двумя пальцами я прикоснулся к его шее. Потом чуть подвинул в сторону руку и обшарил карманы. В одном нашелся вдвое сложенный листок. Пользуясь тем, что Фокса и хозяйка осматривали запоры на окне, и стараясь, чтобы вышло незаметно, я мельком проглядел бумажку и спрятал к себе.

– Он остыл, хотя и не очень. Окоченение еще не наступило.

– Не больше двух часов назад это случилось, – сказал Фокса, обернувшись ко мне.

– Да, не больше. А гораздо меньше.

Я с нарочитой медлительностью выпрямился. На столе лежали газеты, путеводитель по Корфу и две подшивки старых журналов – «Лайф» и «Пари матч». А рядом четвертушка бумаги, и на ней неуверенным, корявым почерком ребенка или старика были карандашом выведены буквы и цифры:

С. М. 218–219 = 228

Я показал ее Рахиль:

– Как, по-вашему, это его почерк?

– Не знаю.

Фокса тоже взглянул на бумажку, а потом – с тревогой – на меня. Он был растерян, и я знал, по какой причине. Почерк очень напоминал тот, которым была написана анонимка про Аякса и следы на песке, найденная после смерти Кемаля Карабина.

– Что это значит? – спросила хозяйка.

– Понятия не имею. А вы?

Рахиль растерянно качнула головой:

– И я тоже.

– Вам что-нибудь говорят эти инициалы? – допытывался я, передавая ей листок.

– Нет… Ничего.

Я взглянул на труп Клеммера, потом обвел глазами читальню, стараясь не упустить ни единой мелочи. Потом повернулся к мадам Ауслендер:

– Это вы его обнаружили?

Нет, сказала она. Жерар, перед тем как лечь спать, обходил отель. Электричество уже не горело, но при свете фонаря он заметил что-то на полу, зажег керосиновую лампу, и тут ему предстало это зрелище.

– И что же он предпринял?

– Немедленно поднялся ко мне и сообщил. Я еще не спала.

– А когда вы в последний раз видели Клеммера?

– Около одиннадцати, за час до того, как выключили генератор. Он сидел в кресле и листал какую-то книгу или журналы.

– Он часто приходил в читальню?

Она пожала плечами:

– Затрудняюсь вам ответить.

– А сегодня он был с женой?

– Нет, один. Мы пожелали друг другу доброй ночи, и я поднялась к себе.

– Где он сидел?

– Вон там.

Я оглядел кресло и прикинул расстояние до стола. Клеммер упал на середине.

– Его ударили, когда он стоял.

– И напали врасплох, – вставил Фокса.