Последнее лето

В окна мы видели, что жизнь понемногу возвращается в привычное русло: спешили с мотками кабелей, со стремянками на плечах рабочие, перекрикиваясь на бегу. Мы проехали мимо нескольких дорожных бригад в спецовках со светоотражателями и касках. Мимо крана и электриков, забравшихся на столб воздушной линии. Мимо других семей, подобно нам, плотно набившихся в машины.

С задних сидений на нас смотрели дети.

Знакомая местность изменила рельеф. После испытаний непогодой она как будто обветшала, истрепалась. Едва выжила, когда ее бросили во власть стихии.

* * *

У обочины стояли мужчины с табличками «Бензин» и «Только наличные». Мы остановились заправиться – все разом. Родители не желали дразнить судьбу и разделяться.

Мы в два ряда выстроились к бензоколонке. Наружу выпускали только тех, кому надо было пописать, поэтому я заявила, что мне надо. Джен тоже.

– Телефоны оставьте в машине, – сказал отец.

Не доверял нам.

Справедливо, в общем. Мы ему тоже не доверяли.

– Пять минут – и обратно, – предупредил он.

Чтобы чем-то заполнить время, мы пошли в туалет. Но там было грязно, унитазы засорились, на полу валялись обрывки мокрой туалетной бумаги и использованные подгузники, так что мы побрезговали даже мыть руки в раковине. Потом мы отправились бродить по мини-маркету, разглядывать пустые полки. Впрочем, на паре полок завалялись упаковка свиных шкварок, испанский лимон и приправа чили. И две пачки мятных леденцов.

За нами с подозрением наблюдал престарелый кассир со сморщенным, словно гриб, лицом. Наверное, думал, что мы намереваемся что-нибудь стащить.

– Тампоны! – воскликнула Джен.

За прилавком, рядом с жевательным табаком.

– Почем упаковка? – указывая на тампоны, спросила я кассира. Из любопытства. Денег у нас при себе не было.

– Сорок.

– Центов?

– Долларов.

– Сорок долларов! – возмущалась Джен по пути к машине.

* * *

Чем ближе мы подъезжали к району, где жил Джуси, тем чище становились улицы: трупы животных убрали, и все больше рабочих занимались ремонтом телефонных и электрических линий. По сторонам стояли виллы в окружении ухоженных парков. Обширные подстриженные лужайки. Никакого мусора.

– Другая половина, – сказала Джен.

– Мы и есть вторая половина, – сказала я.

– По крайней мере, временно.

– Сейчас все временно, – сказал Джек.

Прямо восьмидесятилетний старик.

Вслед за другими машинами мы подъехали к высоким кованым воротам с замысловатым вензелем поверху – та еще безвкусица. Мы сидели и ждали, когда откроются ворота.

– Смотри! Земля обетованная. – Я ткнула Джека локтем в бок, чтобы он оторвался от своего планшета.

– В Земле обетованной мы уже побывали, Ева, – мягко сказал он.

– Эй, Джек, – сказал мой отец, пытаясь поймать его взгляд в зеркале заднего вида. Выжал из себя фальшивую улыбку. И преувеличенно бодрым голосом добавил: – Выше нос, сынок. Все будет хорошо.

Джек выключил и перевернул планшет. Положил на него ладони, тесно сцепил пальцы.

– Ты всегда так говорил, – все тем же мягким тоном сказал он. – Ты мой отец. Но ты лгун.

Ответом ему было молчание.

* * *

Подъездная дорога тянулась вдоль великолепных клумб, окаймленных декоративной капустой; фонтанов с абстрактными скульптурами, из которых била чистая вода, и рощиц с уже окрасившейся желтым и красным листвой.

Джен присвистнула.

– Нехило, – сказал отец.

– И все это – на деньги от парочки дерьмовых фильмов, – сказала мать.

– Не все дерьмовые.

– Почти все. Он сам так говорит.

– Видела бы ты участки в Бель-Эйр, – сказал отец.

– Ты сам-то не видел, – парировала мать.

– А вот и видел. В соцсетях.

Мать фыркнула.

Мы остановились. Парковка в тени. В отдалении виднелась резная беседка, а за деревьями возвышался огромный ажурный белый дом, смахивающий на фальшивый европейский особняк. Может, итальянский.

– Я сразу в бассейн, – сказала мать, отстегивая ремень безопасности. – А потом в джакузи. Там вроде стеклянная крыша.

– Как можно устроить панорамный бассейн вдали от океана? – спросила Джен.

– Вот и узнаем, – ответил отец.

– Надеюсь, выпивки у них достаточно, – сказала мать.

И вышла из машины.

– Ей никто не разрешал тут хозяйничать, – проворчала Джен.

* * *

Ради сохранения личного пространства мы выбрали себе гостевой домик. Кроме Ди – она предпочла комнату для прислуги в псевдопалаццо, где поселилась вместе с близняшками-мерзавками. И Джуси – тот пожелал спать в своей комнате.

Но там уже устроился кто-то из родителей, не ездивших на ферму и прибывших сюда раньше нас, так что Джуси пришлось выдворять непрошеного гостя.

Хоть он и будет ночевать в главном доме, уверил он нас, это не значит, что он собирается тусоваться с предками. Черта с два.

Мы не возражали.

В гостевом домике было три спальни плюс раскладывающийся диван в гостиной. Плюс еще три дивана, один из них – угловой. В нашем распоряжении оказалась маленькая кухня и два туалета. Одну спальню мы отвели Джен и Саки с ребенком: если тот будет плакать, можно будет хотя бы закрыть дверь.

И мы наконец-то согрелись, обсохли и помылись.

– По дороге они пытались ее у меня отнять, – возмущалась Саки, пока мы разбирались, кто где будет спать.

– Отнять? Сестренку?