Последняя иллюзия

— Ты наверное знаешь, хоть Армения и победила в войне с Азербайджаном, но по сути находится в экономической блокаде. С Грузией у нее отношения не очень теплые. Единственный «друг», который имеет общие с нами границы, это Иран. С ним и дружим. А самый лучший друг — это разумеется, Россия. У нас с ней аж военный договор, а это сам понимаешь серьезная штука. Границу с Турцией российские войска охраняют. Второй наш друг— это Соединенные Штаты. Американские армяне лоббируют нас и политически и финансово. Я думаю без их помощи Армении пришлось бы туго.

— Ну а народ?

— Да что народ, он всегда крайний. Да и сколько в Армении народу осталось? Где-то около двух с половиной миллиона. Бегут армяне в Россию и дальше в поисках лучшей жизни. Да и в случае войны с Азербайджаном люди не очень-то уж хотят погибать. В России у нас сейчас огромная диаспора, около двух миллионов и еще четыре миллиона в других странах, в том числе Соединенных Штатах, Франции, Сирии и т. д.

— Как ты думаешь, зачем Азербайджан потерпел поражение в Карабахской войне?

— Как зачем? Затем, что наше дело было правое и мы победили. Хотя, конечно, нам русские здорово помогли.

— Карен, мне не удалось увидеть дочь Рафика. Вот, возьми этот чек на предъявителя. Только ты не кипятись, это для ребенка, — Иосиф протянул конверт Карену, — я улетаю послезавтра. Но завтра буду занят весь день, так что увидеться нам не удастся. Ну все, Карен, прощай и поцелуй маленькую вместо меня при встрече. И еще, я очень прошу тебя, держи связь с мамой Рафика. Сделай так, чтобы она увиделась с внучкой. Обещаешь?

— Да, я тебе обещаю это, Иосиф-джан.

И они обнялись…

ГЛАВА 11

На следующее день Иосиф сделал второй звонок академику Якушеву, который назначил ему встречу у себя дома.

Открыл дверь сам хозяин. Это был крупный, полный, седовласый мужчина. Годы брали свое. Он выглядел уставшим. Казалось, безмерное бремя ответственности отражалось на его лице, но проницательные глаза по-прежнему блестели, излучая свет. Его глаза смотрели прямо, не мигая, пытаясь проникнуть в сокровенные мысли собеседника.

Они прошли по просторному коридору и вошли в большую квадратную комнату. Это был кабинет академика Якушева. Все стены снизу до верху были покрыты книжными полками, буквально забитыми книгами. Огромный письменный стол стоял перед окном. Справа в углу стояли массивные кресла, диван и столик.

Старый дубовый паркет был тщательно протерт и блестел. Всюду лежали книги. Комната была украшена многочисленными статуэтками и вазочками, привезенными из разных стран. В тех немногих местах на стенах, где не было книг висели картины и большое количество фотографий его семьи, совместно с Горбачевым и другими руководителями иностранных государств.

Александр Николаевич пригласил Иосифа присесть в кресло и уселся напротив. Они сидели перед низким массивным журнальным столиком, сделанным из красного дерева.

— Что вы будете пить чай, кофе, соки или что-то покрепче?

Иосиф попросил чашку кофе.

— Катя, Катюша, — громко позвал Александр Николаевич.

Через некоторое время дверь открылась и появилась средних лет миловидная женщина в розовом фартуке.

— Звали, Александр Николаевич? — увидев Иосифа, она кивнула ему головой.

— Да, Катенька. Пожалуйста гостю кофе, а мне чашку чая.

Познакомившись друг с другом поближе, Иосиф вкратце рассказал что он пережил в течении последних несколько дней пребывания в бывшем Советском Союзе.

— Да, все, что вы мне рассказали ужасно, но это к великому сожалению наша действительность, через которую мы должны были пройти. Конечно, были ошибки, конечно были перегибы, конечно были чьи-то нечистые интересы, но так случилось, и мы попали в такую ситуацию. Но сейчас надо выкарабкиваться из этого. Не скрывать, не затушевывать, не прятать, а выходить из всего этого.

— Да, но все остается так как и было. Разве хоть один межнациональный конфликт, который зародился в связи с распадом Советского Союза был улажен? Нет. В лучшем случае заморожен.

— Да, вы правы. Легко разжечь пламя ненависти, но очень трудно его потушить. Вы же знаете, сколько длятся такого рода межнациональные, межрелигиозные конфликты — десятки лет. И до сих пор они представляют собой крепкие узлы, которые не удается развязать. И потом. Как-бы горько это не звучало, но процесс такого масштаба, как развал Советского Союза и смена политической системы, не может не способствовать столь трагическим поворотам в судьбе отдельных людей или даже народов. Во время этих процессов действовали действительно волчьи законы. У более сильного, более хитрого, более подготовленного, более везучего было больше шансов выиграть. Ведь обычно во времена больших катаклизмов, именно такие способности у отдельных людей, либо у всего народа, оказываются определяющими. И напротив, такие понятия, как государственная и социальная защита, социальная справедливость, законность становились слабыми или вовсе не работали.

— И все же я думаю, что это слишком большая цена за тот результат, который народы бывшего Советского Союза имеют сегодня.